Вечерние новости

В отличие от других телестанций Си-би-эй настойчиво твердила о похищении, взяв на вооружение прием, использованный когда-то конкурирующей телестанцией Си-би-эс. В 1979—1981 годах, в критической ситуации с заложниками в Иране, Уолтер Кронкайт, ведущий “Вечерних новостей” Си-би-эс, завершал каждую передачу словами: “Сегодня (дата) пошел такой-то день с момента захвата американских заложников в Иране”. (Общее число дней составило 444.) Барбара Матусо, историк и совесть теле- и радиовещания, писала в своей книге “Вечерние звезды”: “Кронкайт не мог допустить, чтобы “прожектор национального внимания погас пусть даже на один вечер — столь важной.., представлялась ему судьба заложников”.

Таким же образом начинал теперь каждую передачу Гарри Партридж, выступавший в роли второго ведущего: “Сегодня, в такой-то день с момента варварского похищения жены, сына и отца Кроуфорда Слоуна, ведущего программы новостей Си-би-эй…” Затем шла информация.

Стратегия, одобренная Лэсом Чиппингемом и главным выпускающим Чаком Инсеном, состояла в том, что каждый выпуск “Вечерних новостей” содержал в себе сообщение о похищении семьи Слоуна — даже если оно просто констатировало факт отсутствия каких-либо свежих известий.

Однако в среду утром, когда группа по изучению районных газет работала уже десять дней, произошло событие, взбудоражившее Отдел новостей Си-би-эй. Период бездействия, угнетавшего всех членов группы поиска, закончился.

Гарри Партридж сидел у себя в кабинете. Подняв глаза от бумаг, он увидел в дверях Тедди Купера, а за ним — молодого негра Джонатана Мони, который произвел на всех очень приятное впечатление во время общего собрания временно нанятых на работу журналистов-следователей.

— Гарри, похоже, мы кое-что откопали, Джонатан тебе все расскажет. — Купер кивнул Мони. — Выкладывай.

— Вчера, мистер Партридж, я был в редакции одной местной газеты в Астории, — начал Мони. — Это в Куинсе, неподалеку от Джексон-Хейтс. Сделал все, что от меня требовалось, ничего не нашел. Выходя, я увидел дверь с табличкой: “Редакция испаноязычного еженедельника “Семана”. В списке он не значился, но я зашел.

— Вы говорите по-испански? Мони кивнул:

— Вполне сносно. Я попросил разрешения просмотреть их номера за те числа, которые нас интересуют, и мне позволили. Опять-таки ничего не обнаружив, я собрался уходить, и тут они сунули мне последний номер газеты. Я взял его с собой и вчера вечером проглядел.

— А сегодня утром принес мне, — вставил Купер. Он достал малоформатную газету и развернул ее у Партриджа на столе. — Вот она, эта любопытная колонка, а вот перевод, который сделал Джонатан.

Партридж взглянул на газету, затем прочел перевод, отпечатанный на машинке и уместившийся на одной страничке:

“Привет. Можете вы представить себе, чтобы кто-то покупал гробы, как мы с вами сыр в бакалее? Однако и такое бывает — спросите у Альберто Годоя из “Похоронного бюро Годоя”.

Какой-то парень вошел с улицы и запросто купил два гроба прямо “с прилавка” — один стандартный, другой детский. Он, дескать, хочет подарить их мамаше и папаше, маленький гробик — для мамаши. Неплохой намек старикам, верно? “Мамуля и папуля, однако, зажились вы на этом свете, пора и честь знать”.

Но погодите, это еще не все. На прошлой неделе — через шесть недель после первой покупки — тот же самый парень является снова: подавай ему еще один гроб стандартного размера. Заплатил наличными, как и за два предыдущих. Для кого этот гроб — не сказал. Может, жена ему рога наставила.

Но Альберто Годою наплевать. Он к вашим услугам и с удовольствием готов и дальше торговать вот так гробами”.

— Есть еще кое-что, Гарри, — сказал Купер. — Мы только что позвонили в редакцию “Семаны”. Разговаривал Джонатан, и нам повезло. Автор заметки оказался на месте.

— Он сказал мне, — сообщил Мони, — что написал статейку за неделю до прошлой пятницы. Как раз тогда он встретил в баре Годоя, который в тот день продал третий гроб.

— То есть, — добавил Купер, — сразу после похищения, на следующий день.

— Подождите-ка, — попросил Партридж. — Дайте подумать.

Купер и Мони умолкли. Партридж соображал.

“Сохраняй хладнокровие, — говорил он себе. — Не впадай в эйфорию”. Но все сходилось: два гроба были куплены за шесть недель до похищения, то есть незадолго до того, как началась месячная слежка за семьей Слоуна, это означало, что бандиты укладывались в трехмесячный срок, который, по мнению команды поиска, был отведен на всю операцию. Кроме того, с общей версией совпадали размеры двух первых гробов: один стандартный, другой маленький, якобы купленный для старушки, но он мог с таком же успехом предназначаться и для одиннадцатилетнего мальчика.

Далее был приобретен третий гроб — как говорилось в газете — тоже стандартных размеров. Как известно, Энгус появился совершенно неожиданно, предупредив Слоунов о своем приезде по телефону накануне. Раз его не ждали Слоуны, то не ждали и похитители. Но они захватили его вместе с Джессикой и мальчиком. Трое похищенных вместо двоих.