Вечерние новости

Было очевидно, что ни пристальный интерес, ни тщательный анализ происшедшего пока не дали никаких результатов: личность похитителей и мотивы похищения оставались невыясненными. Правоохранительные органы не знали, в каком направлении скрылись похитители и где находятся их жертвы. В одних сообщениях высказывались предположения, что они сейчас уже далеко от Нью-Йорка. В других говорилось о том, что подозрительные автомобили были остановлены и задержаны на дорогах Огайо, Виргинии и на канадской границе. Полицейские арестовали нескольких преступников, но ни один из них не имел отношения к делу Слоунов.

Приводилось описание пикапа “ниссан”, в котором якобы скрылись похитители. Значит, пикап, оставленный Карлосом в Уайт-Плейнзе, до сих пор не обнаружен. Карлос благополучно вернулся в Хакенсак несколько часов назад.

Мигель и остальные члены команды, хоть и понимали, что полиция разыскивает их по всей Северной Америке и ликовать еще рано, все же вздохнули с некоторым облегчением. Сознавая, что опасность отнюдь не миновала, Мигель установил круглосуточное дежурство. Вот и теперь Луис и Хулио расхаживали с автоматами вокруг дома, стараясь держаться в тени строений.

Мигель понимал, что, если их логово обнаружат и оцепят отрядами полиции, вряд ли кому-то из них удастся бежать. На этот случай он уже отдал четкие приказания: никто из похищенных не должен остаться в живых. Сейчас в приказ была внесена единственная корректива — три жертвы вместо двух.

Из всех телепрофамм больше всего заинтересовал Мигеля выпуск “Вечерних новостей” Си-би-эй. Его удивило то, что вопреки традиции передачу вел не Кроуфорд Слоун, а человек по фамилии Партридж — Мигель как будто видел его раньше. Однако в прямом эфире было интервью со Слоуном, а затем была показана видеозапись пресс-конференции. На ней присутствовало множество журналистов — печатных изданий, радио и телевидения, — некоторых сопровождали операторские группы. Пресс-конференция проходила в другом здании Си-би-эй — в квартале от основного. Накануне в павильоне звукозаписи были наспех расставлены складные стулья; сейчас все места были заняты, и многим участникам пришлось стоять.

Кроуфорд Слоун начал с краткого заявления. Сказав о том, как он потрясен и встревожен, Слоун обратился к журналистам и общественности с просьбой предоставлять любую информацию, которая могла бы помочь в поисках его жены, сына и отца, а также в выяснении личностей похитителей. Он сообщил, что для получения таковой на Си-би-эй создан специальный телефонный центр, подключенный к линии УАТС. Уже набраны операторы и назначен ответственный.

— Вас замучают пустыми звонками, — раздался чей-то голос.

— Что ж, мы вытерпим, — ответил Слоун. — Главное — узнать то, что нам нужно. Вдруг кто-нибудь где-нибудь располагает этими сведениями.

Дважды во время своего заявления Слоун умолкал, чтобы справиться с дрожью в голосе. Оба раза в зале воцарялось сочувственное молчание. На следующий день “Лос-Анджелес таймс” назвала его человеком, “сохраняющим достоинство и самоуважение в критических обстоятельствах”.

Слоун объявил о своей готовности отвечать на вопросы.

Поначалу вопросы тоже звучали сочувственно. Но, как и следовало ожидать, постепенно они становились все жестче.

— Вы допускаете возможность, — спросила журналистка из Ассошиэйтед Пресс, — что вашу семью, как уже поговаривают, захватили иностранные террористы?

Слоун отрицательно покачал головой:

— Слишком рано даже думать об этом.

— Вы уклоняетесь от ответа, — возразила журналистка. — Я спросила, допускаете ли вы такую возможность.

— Допускаю, — сдался Слоун.

Репортер местного отделения какой-то телестанции задал тривиальный вопрос:

— Что вы сейчас испытываете?

Кто-то издал стон, а Слоуну захотелось выкрикнуть: “А что бы ты испытывал?!” Вместо этого он ответил:

— Я надеюсь, это недоразумение.

Седой корреспондент Си-эн-эн, когда-то работавший на Си-би-эй, поднял книгу Слоуна.

— Вы по-прежнему считаете, что “заложников.., следует считать людьми приговоренными”, и настаиваете на том, что нельзя платить выкуп — как вы здесь пишете, “прямо или косвенно”?

Слоун ждал этого вопроса.

— Думаю, что никто, оказавшись на моем месте, не смог бы оставаться беспристрастным.

— Не валяйте дурака, Кроуф, — не отставал корреспондент Си-эн-эн. — Если бы мы с вами поменялись ролями, вы бы вцепились в меня мертвой хваткой. Я иначе сформулирую вопрос: вы жалеете о том, что написали эти слова?

— В настоящий момент, — сказал Слоун, — я бы предпочел, чтобы эти цитаты не употреблялись против меня.

— Они против вас и не употребляются, — раздалось из зала, — вы по-прежнему уходите от ответа.

Тут пронзительным голосом заговорила корреспондентка Эй-би-си, работавшая в программе обзора журналов.

— Вы, несомненно, понимаете, что ваше заявление — американских заложников следует считать людьми приговоренными — принесло много горя семьям, чьи родственники до сих пор находятся в ближневосточных тюрьмах. Сейчас вы испытываете большее сострадание к этим семьям?