Вечерние прогулки при полной луне

Было не ясно, где происходил разговор, но слышался он необыкновенно отчетливо и доносился как будто от окна. Иван Иванович на цыпочках подошел к нему и отодвинул край занавески. На подоконнике стоял приемник. Иван Иванович крутанул ручку настройки и разговор стал почти не слышен. Плюнув с досады, Иван Иванович подошел к столу и уселся. Шло время, но никто не появлялся. Мерно тикали ходики, тело ныло, расслабляясь в тепле после дикой гонки, и есть хотелось со страшной силой. Черт знает что такое! Заманить его сюда и даже не считать нужным объясниться! Игра на нервах, надо думать. Ну, я покажу тебе нервы, подумал Иван Иванович и поднялся, намереваясь обшарить дом сверху донизу, но оторвать хозяина от его неотложных дел и заставить заняться собой. Однако сразу же за дверью, в узком коридорчике ему преградил дорогу все тот же черный пес, развалившийся у порога. Иван Иванович попытался обойти его, но замер, услыхав снова тот же глухой, лающий голос:

— Что надо?

Находясь в плену своего убеждения, что собака ни при каких обстоятельствах разговаривать не может, Иван Иванович не выдержал и закричал:

— Где вы? Я хочу вас видеть! Что вы со

мной в прятки играете?

Пес пролаял:

— Кого ты хочешь видеть?

— Хозяина, черт его дери! Того, кто все это затеял! Кто со мной разговаривает! Нашли дурака!

— Дурак и есть! Хозяина ему…

— Пес двинулся всей своей черной громадой на Ивана Ивановича и в конце концов оттеснил его в комнату.

— Где он? — выкрикнул Иван Иванович, вынужденный, волей-неволей, обращаться к собаке.

— Кто?

— Да твой хозяин!

— Дубина! Я сам себе хозяин, понял?

С этими словами пес повернулся и направился к двери.

— Постой! — крикнул Иван Иванович. Пес остановился, повернул голову.

— А как же я? Я устал, я хочу есть! Требую объяснить, зачем меня сюда затащили и долго ли собираются держать! Я имею право!

Пес покивал головой.

— Имеешь, имеешь… Хочешь есть — ешь, — он кивнул на печь. — Хочешь спать — спи, — последовал кивок на тахту. — Удобства во дворе.

— Но я хочу знать… — начал было Иван Иванович, но пес перебил его.

— На сегодня хватит, надоел ты мне.

С этими оскорбительными словами он величаво вышел за дверь и прикрыл ее задом. Иван Иванович беспомощно оглянулся и упал на стул, обхватив голову руками. Однако спустя немного времени, склонившись перед ситуацией, которая явно от него не зависела, он встал и направился к печке. На ней обнаружилась кастрюля, полная еще теплой картошки, а рядом, на кухонном столике, все остальное — мелкие, пупырчатые огурчики в большой банке, от которых сразу же во рту собралась слюна, масло, черный хлеб и посуда. Все было чистое и аккуратно накрыто белоснежным полотенцем. Забыв о своей брезгливости, Иван Иванович накинулся на еду, закончив ее чаем со странным травяным привкусом, после чего, чувствуя смертельную усталость, лег и мгновенно уснул.

4

Он проснулся, как обычно, сразу и тут же вспомнил все происшедшее. В комнате заметно похолодало, за окном искрилось солнце и слышался смех. Смех! Он вскочил, как будто его подбросило пружиной. Вряд ли кому-нибудь могло понадобиться, чтобы собака еще и смеялась. Стремительно пронесшись через пустой коридор, Иван Иванович выскочил на крыльцо — и, действительно, увидел, наконец, человека. Это был высокий худой мужик в меховой куртке и валенках, шапка-ушанка его валялась рядом на снегу, а сам он, обхватив давешнего черного пса (ну и громадина, на задних лапах он был даже выше этого человека!), что-то громко и весело говорил ему, то и дело заливаясь высоким, кудахчущим смехом. Заметив Ивана Ивановича и ощутив, видимо, его агрессивность, мужик прекратил возню с собакой и, оторопело тараща глаза, отступил и поднял руку, как бы защищаясь. Подойдя к нему вплотную, Иван Иванович выругался и сплюнул под ноги.

— Что это?.. Что вы шумите? — удивленно спросил мужик.

— Ты еще спрашиваешь? Да вас тут всех раздавить — и то мало. Свили гнездо, понимаешь… Что вам надо от меня? Ну, говори, а то я от тебя мокрого места не оставлю!

Иван Иванович медленно надвигался на мужика, пока тот не уперся в стену сарая. Он, не отрываясь, смотрел на Ивана Ивановича с молящим выражением, лицо его побледнело. Вблизи было ясно, что ему лет под 30, внешность он имел модную, сейчас такой тип часто мелькает на экранах, да и в жизни. Этакий современный вариант Христа — светлые длинные волосы, аккуратная, тоже светлая, бородка и прозрачные голубые глаза. В его лице сквозила мягкость и щемящая незащищенность, которую Иван Иванович воспринял как безоружность и даже ущербность, чего он, понятно, терпеть не мог. У него мелькнула мысль, что вряд ли такой сморчок способен был организовать все это подлое мероприятие, скорее всего, перед ним «шестерка», мальчик на побегушках.

— Не… не понимаю, чего вы хотите, — пролепетал мужик.

— Сейчас поймешь!

Иван Иванович схватил его за отвороты куртки и хорошенько встряхнул, так что у того лязгнули зубы.

— Домой! Веди меня домой!

— Вы что? Отпустите меня… — слабо отбивался мужик. — Это невозможно!