Кёльнская ночь так нежна, холодна и прекрасна,в черно-белой весь город палитре, как будто бы краске,ретушируют черным мосты, мостовые, прохожих,а от белого цвета рвет лед фонарей на опорах,и река между ними проходит, немного корежась,продираясь сквозь линии барж на немецких просторах;я стою перед храмом, проросший, как колос небесный,в вышине голоса торжествуют существ бестелесных,и органный распев в стороне раздается уместно,извиваются флаги на стягах, как черви земные,вверх ногами стоят перед Торой евреи пустые,излучают талиты на тенях умерших сиянье,вместо них здесь теперь городское пивное камланье,кружат немцы над миквой разрытой в бесстыдном качанье,потеряв навсегда ощущенье библейского знанья,горловым очищаясь гортанным и смачным харканьем;вслед царям я пройду по старинному Дому Христову,помогу им внести ладан, золото, мирру в сосуде,под крестом деревянным сегодня стоять я не буду,а прибью над дорогой основу для твердой подковы,здесь улягусь с волхвами, и стану молитвенным чудом;я теперь, как коробка, в которую цвет упакуют,я изранен шипами от розы, как собственным блудом,от молитв покаянных победно и страшно взликую,на камнях я слова напишу и, возможно, станцуюс обнаженной женой, и влюблюсь в нее, словно, в чужую;в этот влажный нисан я на стол, как на пасху накрою,и в светильник могильный налью деревянное масло,и двенадцать апостолов лечь приглашу вкруговую,сохраненное Ноем вино с Арарата открою,разолью, а остаток я вылью, как горькое сусло,вместо хлеба на части порву свою душу и мысли,после трапезы руки я трижды слезами омою,и уйду, оставляя следы в благовонном тумане,продираясь сквозь воздух густой, как мацони в стакане,и на огненный остров пройдусь над рекой. Упокоюсь.2007
Вера – умная девчонка,И хотя она ребенок,Она учится с пеленок,Потому большой ученый.Вера ходит в третий класс,У нее большущий глаз,Она учит языки,Совершенствуя мозги.Вера любит есть конфеты,Любит всем давать советы,И не любит физкультуру,Она – дочь большой культуры.2006