Вечная история

В окрестностях вырос настоящий палаточный городок. Все подходы к монастырю были оцеплены. В храм пускали только истинно верующих, да и те были вампирами. В довершении всего, кто-то из местных вампиров, в знак благодарности, приволок на вертолете стандартный, передвижной, католический храм. В нем было все: кресло, распятие, кафедра для проповедей, исповедальня, чаша для святой воды, дизель генератор и электрический орган (что из них звучало громче, понять было трудно).

Сраженный такой истовой верой и щедростью, настоятель безропотно отдал находку Великому Магистру, и принял от него ответный дар – упакованную в ларец красного дерева, бедренную кость святого мученика Христофора Колумба (к слову сказать, Колумб не был ни мучеником, ни святым, да и могила его никогда не разграблялась на предмет обретения реликвий, Но монахи этого не знали…). Одного опасался несчастный настоятель, что столь щедрые подарки развратят братию и приучат их жить без забот и трудов…

Все это рассказал мне Ганс, пока мы шли к храму. Ермоленко, только посмеивался, за неполные сутки, он слышал ее уже, как минимум трижды.

Ганс сразу провел меня в храм, где эксперты изучали находку. Катька, конечно, уже была там и азартно листала мощные рукописные тетради.

– Ваня, ты только посмотри, – она протянула мне стопку листов переплетенных в телячью кожу.

Открыв обложку, я начал читать, и, почти сразу понял, что это протоколы дознаний. Большая часть записей поражала своей жестокостью и глупостью, но местами попадались очень странные и интересные вещи.

В частности, описывался очень необычный способ создания вампиров, абсолютно не привязанных к своему создателю. При дальнейшем прочтении текста, у меня появилось подозрение, что я неверно перевожу. Потому, что описывалась некая волшебная проволока, с помощью которой и проводилась инициация. Достаточно было оторвать небольшой кусочек и загнать его под кожу инициируемому. Инициация, похоже, в этом случае, была более болезненной, чем переливанием крови от учителя к ученику. К тому же, таким образом, эти идиоты пытались оживлять мертвецов, и, как следовало ожидать, получались, исключительно, упыри – становилось ясно, почему в средние века они заполонили всю Европу.

Наконец тетрадь закончилась.

Пару секунд я молчал, пытаясь переварить прочитанное, а потом поинтересовался:

– И, что это за бред?

– Не знаю, – пробормотала Катька, не отрываясь от очередной тетради, – но, если то, что здесь написано правда, то караул!

– Только армии отморозков нам и не хватало, – пробормотал сквозь зубы Ганс, – не привязанные ни к кому, не контролируемые никем, без лишних моральных принципов. Представляешь себе этот ужас?

– С ума сойти! – честно ответил я. – Но, мне кажется, что мы рано подняли волну. Ничего, кроме вот этих записок у нас нет. Может это просто выдумка. К тому же, если это возможно, почему ложа этим не воспользовалась?

– С чего это ты взял? – отозвался какой-то мужик, отрываясь от бумаг, – Думаю, очень даже хорошо попользовались – упыри-то по Европе гуляли. На наше счастье, этот рулон проволоки, кажется, был единственным.

Я слегка коснулся разума собеседника, чтобы выяснить его ранг и возраст. Он, деликатно приоткрылся и я понял, что это профессор, один из ведущих хирургов Южной Америки, параллельно занимающийся археологическими изысканиями. В основном он изучал историю вампиров Америки. По возрасту он был близок к учителю. Я воспитанно поклонился. Профессор благосклонно кивнул и вернулся к документам.

– Но, если больше этой проволоки не осталось, то в чем дело? – не удержался я от очередного вопроса.

– В том, – пояснила Катя, – почему эти записи появились здесь.

Я на секунду замер и пробормотал:

– Хочешь сказать, что они надеялись найти что-то подобное? Ведь здесь были их государства!

Ганс кивнул, соглашаясь, и протянул мне еще одну тетрадь. Написана она была уже здесь, во времена конкистадоров. В ней, со слов какого-то индейца, был записан рассказ о тайном обряде, который проводился в глубине джунглей в неизвестном никому из смертных храме. Этот бедолага, каким-то немыслимым образом сумел бежать. Когда его подобрали иезуиты, он был практически при смерти. И, как его ни допрашивали, он так и не сумел объяснить, где располагался этот храм, поскольку, туда его и других пленных, доставляли с завязанным глазами, а он, выбираясь из джунглей, был в настолько плачевном состоянии, что просто ничего не мог запомнить. Оставалось загадкой, как он вообще сумел хоть куда-то дойти в таком виде.