Вечная команда

Я думаю, это определённо не гигиенично, но мне всё равно. В страхе за свою жизнь есть что-то такое, что действительно придаёт тебе сил, заставляет осознать, что завтрашний день не гарантирован, и что это нормально — быть счастливым сейчас.

Когда он задирает мой фартук, я задыхаюсь, наши глаза встречаются, и он снова входит в меня.

— Намного лучше, — бормочет он с улыбкой, и я стону, закрывая глаза от его пристального взгляда. — Да ладно тебе, Чак. Мы через слишком многое прошли, чтобы притворяться, что этого не происходит. — Он проводит большим пальцем по моим бровям, и я снова открываю глаза. На нас обоих всё ещё надеты фартуки, обувь и чёртова уйма муки. — Вот так. — Рейнджер берёт мою руку и кладёт её между нами, прямо на мой клитор, ухмыляясь мне, когда делает это.

Он целует меня прежде, чем я успеваю отчитать его, двигаясь глубоко и медленно, подталкивая меня всё ближе и ближе к кульминации. Когда это случается, это шок для моего организма, волна огня, которая выжигает все мои запреты. Мои ногти впиваются в верхнюю часть спины Рейнджера, до крови, и моё тело прижимается к нему. У меня вырывается крик, который я не могу контролировать, но он прерывает его, яростно целуя меня и жёстко кончая, его мускулистое тело вздрагивает надо мной.

Рейнджер снимает презерватив, завязывает его, а затем засовывает в карман фартука, чтобы разобраться с ним позже, прежде чем лечь рядом со мной, прямо на каменную столешницу. Он прикрывает одной рукой лоб, пока мы, тяжело дыша, смотрим на филигранные потолочные плитки у нас над головами. Он вообще понимает, как нам повезло, как прекрасно это место? Потолки в школе Санта-Круз — подвесные, с уродливой пятнистой плиткой и металлическими направляющими.

— Твою мать, — бормочет Рейнджер, поворачивая голову, чтобы взглянуть на меня. Он улыбается, и я краснею, всё ещё тяжело дыша, но я горжусь собой за то, что сумела встретиться с ним взглядом. — Это было потрясающе.

— Ты так думаешь? — спрашиваю я, и он приподнимает тёмную бровь, глядя на меня.

— А ты нет? Пожалуйста, скажи мне, что я, по крайней мере, лучше Спенсера.

— О боже мой, — стону я, переворачиваясь на бок и кладя лицо ему на грудь, наслаждаясь бешеным ритмом его сердцебиения. — Вы, парни, самые худшие, вы же знаете это?

Рейнджер просовывает руку под меня и прижимает к своему боку, как будто он вполне мог бы держать меня так вечно, оберегать от монстров, населяющих нашу школу.

— Мы действительно такие, да? — бормочет он, поворачиваясь, чтобы поцеловать меня в лоб. Тогда я понимаю, что он действительно выкладывался так, как никогда раньше. Он больше не позволяет боли из-за Дженики сдерживать его.

С улыбкой я прижимаюсь к нему носом, а затем украдкой наклоняюсь вперёд, чтобы хоть немного взглянуть на его член.

— Что это? — спрашиваю я, указывая на маленький шрам вдоль одной стороны его члена. Он стонет и хлопает себя правой рукой по лицу в редкий момент истинного огорчения.

— Готовил конфеты, — бормочет он, — теперь мы можем сменить тему?

Я немного приподнимаюсь, вся в муке, у меня болит задница и мои женские части тела — а под женскими частями я подразумеваю свою вагину и клитор, не будьте ханжами — свищу и смотрю на него. Кстати, для приготовления конфет требуется много горячей, кипящей жидкости.

— Подожди, подожди, подожди. Ты готовил конфеты голышом и обжёг свои причиндалы? — спрашиваю я, а потом вою от смеха. Рейнджер насмехается надо мной, обхватывая меня руками и притягивая к себе.

Смех длится ровно столько, сколько ему требуется, прежде чем поцеловать меня.

Глава 10

— Ладно, — начинает Тобиас, стоя без рубашки и в спортивных штанах с низкой посадкой, которые никак не помогают мне сосредоточиться. — Руки вверх, давайте попробуем ещё раз.

Я наклоняюсь в своей физкультурной форме, тяжело дыша и захлёбываясь собственной слюной, а Марк Грендэм хмуро смотрит на меня с другого конца спортзала. Как и было обещано, Арчи отправил меня на физкультуру со всеми остальными ребятами, многие из которых были, эм, не в восторге от того, что я слонялась по раздевалке во время теста по физической подготовке. Похоже, как бы они ни были взволнованы, увидев девушку среди себя, они всё равно ненавидят меня. Что, может быть, и хорошо? Типа, они ненавидели меня как парня, и они же ненавидят меня как девушку? Неприязнь, как к равным. Хех.

— Тренируешь эту плоскодонку для драки, что за шутка, — хохочет Марк, расхаживая по спортзалу с таким видом, словно он здесь хозяин.

— Сексистская свинья, — рычу я ему в ответ, вставая и вытирая лоб. Близнецы оба занимаются со мной физкультурой, и каждую среду, и пятницу, когда у нас тренировка по самообороне, они по очереди отрабатывают со мной некоторые из своих приемов ММА — смешанных единоборств. На всякий случай. Никогда нельзя быть слишком подготовленным, верно? Особенно, когда тебя преследует культ.

Культ… Боже. У всех нас всё ещё возникают проблемы с обработкой информации, которую мистер Мерфи и, посмертно, Дженика предоставили нам.