Вечная команда

Я вздрагиваю, когда Черч отходит от меня, стараясь не встречаться взглядом ни с кем из других парней. Целоваться с одним на глазах у других просто… ну, странно. Не уверена, что я когда-нибудь к этому привыкну.

«Хотя я бы хотела, чтобы это стало чем-то особенным, групповыми отношениями. Я имею в виду, что полиамория реальна, так почему бы и нет?»

Только разве полиамория не подразумевает, что они могли бы встречаться с другими девушками? А меня это уже не устраивает. Серьёзно, я не могу этого сделать. Они все храбрее меня.

— С нами всё будет в порядке, — говорит Черч, оглядываясь на Рейнджера. — Я полагаю, ты позаботился об одежде?

— Её больше нет, — отвечает Рейнджер, и то, как ровно и мрачно он это произносит, одновременно расслабляет и пугает меня. Эти ребята работают как единое целое, команда. Взаимодополняемо. — Давайте завтракать. — Он отталкивается от стены и останавливается рядом со мной, протягивая руку.

После недолгого колебания я беру её и позволяю ему отвести меня вниз, в столовую. Я замечаю, что он едва может отвести от меня свой лазурный взгляд, как будто боится, что я могу исчезнуть, если он не будет достаточно бдителен. Я признаю, это немного сексуально, такая чрезмерная забота. Или, может быть, очень сексуально.

Папа стоит возле стойки регистрации, разговаривая с другими сотрудниками Академии Адамсон и служащими курорта. Он игнорирует нас, пока мы садимся и делаем заказ, но как раз в то время, когда приносят миску с эдамаме, он оказывается рядом со мной.

Я поднимаю взгляд.

— Джейсон Ламберт пропал без вести, — произносит он хриплым голосом, в то время как его глаза осматривают других парней. — Когда вы закончите есть, я хочу снова поговорить с тобой и Спенсером. — Я киваю, но он ещё не закончил, снова поднимая свои голубые глаза на моё лицо. — После того, как я выслушаю вашу историю, ты сможешь объяснить мне, почему ты не в комнате, как я просил.

Он разворачивается на каблуках и уходит, а я вздыхаю.

Это будет долгая неделя, да?

— Чак Карсон, я не плохой парень, — говорит папа, его лицо сильно хмурится. Мы смотрим друг на друга, стоя снаружи на мосту, перекинутом через пруд с карпами. — Ты думаешь, я придумываю правила только для того, чтобы помучить тебя?

— Иногда, — признаю я, и взгляд, которым он одаривает меня — сущий ад. — А что? Ты мог бы попробовать время от времени объяснять мне что-нибудь. Вместо этого всё, что ты делаешь — это отдаёшь расплывчатые приказы, которым я должна следовать, как солдат.

Арчи вздыхает и подходит к краю моста, глядя вниз на блестящие чешуйчатые спины рыб. Они выскакивают из теней, сверкая золотыми хвостами.

— Должно быть, ты унаследовала это упрямство от меня. Твоя мать всегда была покладистым человеком.

— Она встречается с мистером Дэйвом, — говорю я, неуверенная в том, почему я так долго скрывала это от него. Черт, может быть, он уже знает?

«Если он не знал, то будет опустошён», — думаю я, наблюдая, как напрягаются мышцы его верхней части спины и плеч.

— Ты знал об этом?

— Нет, — осторожно говорит папа, поднимая голову, чтобы посмотреть на меня. У них с мамой разница в восемнадцать лет. Я всегда думала об этом как о довольно большой разнице в возрасте. Это заставляет меня задуматься, думал ли он когда-нибудь о том, что такое может произойти, может ли она однажды решить, что хочет другой жизни. — Откуда ты знаешь об этом?

— Она пригласила меня поужинать с ним в Лос-Анджелесе. Тебе не кажется странным, что они вот так встретились? — я с трудом сглатываю, когда Арчи вздыхает, поднимаясь во весь рост, и на его челюсти подёргивается мускул. — И ещё, это довольно странно, что она тебе не сказала.

— Чак. — Арчи смотрит в мою сторону, сжав губы в тонкую линию. — Ты знаешь, что твоё поведение в последнее время вышло из-под контроля. Что происходит между тобой и этими мальчиками?

— Я… мы просто нравимся друг другу. — Это всё, что я могу сказать. И это правда. Это всё, что произошло, не так ли? Мы просто вроде как начали ладить.

— Сначала ты утверждаешь, что встречаешься со Спенсером Харгроувом, затем объявляешь, что встречаешься с близнецами. — Папа усмехается и проводит пальцами по своим редеющим волосам, понижая голос до шёпота. — Я нахожу в твоих вещах утреннюю таблетку, а потом ты инсценируешь помолвку, чтобы заставить Монтегю проявить своё влияние. Тебе это кажется разумным? Потому что я воспитал тебя лучше, чем это.

Я лишь смотрю на него, а затем поднимаю ладони в беспомощном жесте.

— Наличие здоровых, счастливых отношений более чем с одним человеком не делает меня плохим человеком, — говорю я, и мой голос звучит мягко и по-взрослому, определённо в духе новой Шарлотты.