Вечная кровь [СИ c издательской обложкой]

– Ты уже слишком стар, Дмитрий Борисович, для этой ерунды, уж извини, – сказал врач. – А ну как давление скакнет? Или, того хуже, сосудик от напряжения закупорится? Нет уж, не хочу тебя с того света вытаскивать. Пусть мальчишки балуются, на то им и здоровье дано молодое. А мы тут с тобой посидим. Чаю с коньячком попьем, побеседуем о разном, да и подождем результатов.

Так в доме пана Тадеуша сам собой образовался не только военно-полевой госпиталь, если так можно выразиться, но и своего рода штаб, откуда господин полицмейстер намеревался руководить всей операцией.

Напрасно.

Дело провалилось самым позорным образом и по самой банальной причине: врата в другой мир, мир будущего, не открылись.

Подозрение на это возникло в час двадцать минут, когда никто не пришел с той стороны. И подтвердилось за пять минут до условного закрытия врат, когда Симай поднялся с земли и сообщил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Пойду, проверю.

Он подошел к невидимой черте, спокойно миновал ее и никуда не пропал. Прошелся несколько раз туда-сюда и вернулся на место.

– Сломались, кажется, – сообщил. – Не работают.

– Мы видели, – сказал Андрей. – Хреново дело. Мало того, что непонятно, как теперь вернуться домой, так мы еще и трепачами оказываемся.

– Трепачами? – не понял я.

– Балаболками, – пояснил Симай. – Лгунами. Брехунами. Людьми, с которыми нельзя иметь дело.

Увидев, что мы поднялись с земли и свободно разговариваем, к нам подошел полицейский офицер. Мы объяснили, что происходит.

– Что делать будем? – поинтересовался тот.

– Снимаем засаду, – ответил Андрей (я заметил, что он пользовался авторитетом среди наших полицейских. Видимо люди этой профессии чувствуют друг друга не только на расстоянии, но и сквозь время).

– Но…

– Не беспокойтесь, Дмитрию Борисовичу я доложу, что это мое решение.

Не хочу рассказывать о том, какое выражение приобрело лицо господина полицмейстера, когда мы вернулись в дом пана Тадеуша не солоно хлебавши и доложили о результатах. Точнее, о полном их отсутствии. Отдадим ему должное, он ничего такого не сказал. Просто молча допил чай, поднялся, одернул мундир и, вежливо попрощавшись с паном Тадеушем, вышел из комнаты. Не удостоив нас даже взглядом.

Сказать, что мы были обескуражены – ничего не сказать. Больше всего, понятно, Андрей и Ирина. Хотя вида старались не показывать. В конце концов, решили, что они, Симай, Леслав Яруч и Кирилл остаются у гостеприимного пана Тадеуша (последний не возражал и даже настаивал на этом варианте), а меня Рошик отвозит домой. Встречаемся завтра здесь, у пана Тадеуша, ровно в одиннадцать утра и будем думать, что делать дальше.

– Ничего, – беспечно заметил Симай. – В любом случае не пропадем. Андрюха, – он хлопнул друга по плечу, – можно пойти к Яручу. Таких сыскарей, как он, поискать. Мало того, что голова на месте, так и все будущие полицейско-сыскарские методы знает. Возьмешь его, Леслав?

Яруч молча кивнул и показал большой палец.

– Вот! – обрадовался цыган. – А я не прочь заняться нашим автомобилем.

– Это в каком смысле? – поинтересовался Андрей.

– В смысле продажи технологий, – пояснил Симай. – Он же из нашего времени. Тут о таком и не мечтали пока. Золотое дно, если с умом подойти. Обогатимся!

Он аж руки потер от удовольствия. Нет, определенно этот человек не унывал ни при каких обстоятельствах.

– А я? – спросила Ирина. – Что я буду делать? И Кирилл?

– Придумаем что-нибудь, – махнул рукой Симай. – Не пропадем.

– Знаешь, – сказала Ирина. – Я бы все-таки предпочла вернуться домой. Так что будь добр, подумай о том, как это сделать. И ты тоже, – она ткнула пальцем в грудь Андрея. – В конце концов, это вы у нас опытные путешественники во времени. Вам и карты в руки. Они же фишки и шашки.

– Мы попробуем, – пообещал Андрей.

А я пожелал всем спокойной ночи, вышел и сел в пролетку. Рошик разобрал вожжи, негромко сказал: «Н-но, родная», и мы тронулись.

Пролетка у Рошика была хорошая, с колесами на каучуковом ходу и мягкими рессорами, а Гамма, хоть и цокала подкованными копытами по брусчатке, но ветер был нам в лицо, то есть, относил звуки.

Возможно, именно поэтому нас и не заметили. А может быть, просто повезло. Как бы то ни было, стремительные тени, метнувшиеся впереди от знакомого поворота на Горькую Воду вдоль шоссе к городу, мы увидели с Рошиком первые. А они нас нет.

– На обочину, – хрипло прошептал я. – И замри.

В небе сияла яркая, словно вымытая с дегтярным мылом, луна. Сразу за обочиной и кюветом высилось с десяток тополей, отбрасывающих густую тень. В этой тени мы и укрылись. Умница Гамма вела себя тише воды ниже травы. А нам было отлично видно, как с дюжину уже знакомых фигур, разогнавшись, вдруг взмыли над шоссе на широких черных перепончатых крыльях, набрали высоту и в мгновение ока скрылись с глаз.

– В город полетели, – дрожащим голосом сообщил Рошик Лошадник. – Ну, все.

– Давай назад, – скомандовал я. – К пану Тадеушу…

Они уже совсем было собрались ложиться спать, когда в прихожей тревожной трелью залился колокольчик.

– Psia krew, – буркнул пан Тадеуш. – Кого еще принесло?