Вечная кровь [СИ c издательской обложкой]

Шоссе было, вроде, то, да не то. Брусчатка та же. Но ни единого электрического фонаря. Да что там фонаря – в редких светящихся окнах домов явно горело не электричество, а керосиновые лампы или свечи. Да и самих домов было гораздо меньше, и они явно потеряли в этажности. И, наконец, здесь напрочь отсутствовала сеть. Как мобильная, так и интернет. В чем и Сыскарь, и Симай убедились, проверив связь.

– Что-то мне это напоминает, – пробормотал Сыскарь. – Где-то я это все уже видел.

– Догадываюсь, о чем ты, – сказал кэдро мулеса задумчиво.

Это был, несомненно, Княжеч и его окрестности. Они узнали речку Полтинку и мост через нее. Затем начали расти дома, уплотняясь и достигая трех-четырех этажей. Электрического света в окнах по-прежнему не было видно, но показались первые уличные фонари.

– Ух ты, – сказал Сыскарь. – Да ведь они газовые!

– Газовые? – не понял Симай.

Андрей объяснил, что раньше, до электричества, улицы освещали при помощи горящего газа.

– А еще раньше, кажется, фонари были масляные.

– В мое время вообще никаких уличных фонарей не было, – сказал Симай. Так, факела чадили на углах кое-где…

Они углубились в город, и вскоре стало совершенно ясно, что этот Княжеч моложе того, который они оставили.

Сыскарь проводил глазами неспешно прокатившую мимо них по улице пролетку, впряженную в пару лошадей. Было слишком темно, чтобы хорошо разглядеть кучера и седоков, но все-таки он заметил нечто вроде цилиндра на голове одного из них. Пока навстречу не попалось ни одного прохожего, и оставалось надеяться, что ближе к центру, несмотря на ночь, он встретит кого-то, по чьей одежде сможет лучше идентифицировать время…

– А куда мы направляемся? – осведомился вдруг Симай и остановился.

– В центр, – сообщил Сыскарь.

– Зачем?

– Как зачем? Надо же понять, что это за мир. Хотя бы какой век на дворе.

– Угу. А тебе не кажется, что мы слишком подозрительно выглядим?

– Необычно – согласен. Но, если не нарвемся, сойдет.

– Вот именно, – сказал Симай. – Если не нарвемся. А нарваться можем запросто. Не знаю. Я бы предложил найти гостиницу, переночевать, а утром уже выйти в город. Те, кто шляется по ночам, всегда подозрительны. Видишь, нет никого? Одни мы на улице.

– Только что пролетка проехала, – возразил Сыскарь. – Что до гостиницы… Платить же надо. А у нас местных денег нет.

– Так ты предлагаешь где-нибудь в Старом парке на лавочке заночевать? Продадим что-нибудь, вот и деньги. Те же часы. Или фонарь.

Поблизости, за углом, послышался стук копыт по брусчатке, и из-за поворота шагом выехал парный конный жандармский патруль. Сыскарь сразу это понял, поскольку узнал форму, фуражки и шашки-«селедки» на боку жандармов. Света от фонаря рядом вполне хватало, чтобы все разглядеть. Как и жандармам, чтобы разглядеть их.

Сыскарь не увидел, а, скорее, понял, что их заметили. И не просто заметили, а обратили внимание. Он сам достаточно долго прослужил в полиции, чтобы понимать такие вещи спинным мозгом. Ты видишь парочку граждан, которые вроде бы не совершают ничего предосудительного – стоят себе спокойно под уличным фонарем в два часа ночи и беседуют. Но что-то в их облике подсказывает, что будет очень правильно, если для очистки совести ты проверишь у них документы. Для начала. А там посмотрим.

– Пошли, – шепнул он Симаю, стараясь не смотреть в сторону жандармов. – Спокойно и не оглядываясь.

– Понял, – тоже шепотом согласился тот, а в голос громко добавил. – Блинчики, скажу тебе, пальчики оближешь и язык проглотишь! С грибами и сметаной, с медом, рыбой, икрой – на любой вкус. Идем, там еще должно быть открыто.

Однако прием не удался. Они успели сделать максимум десяток бодрых шагов по направлению центру, когда сзади окликнули:

– Эй! Милостивые государи, извольте остановиться на минуточку!

Сыскарь никогда не жил в Княжече, но еще застал то время, когда проходные дворы попадались не только в кино и цифровые замки стояли отнюдь не на всех дверях, в такие дворы выходящих. Ни на секунду не задумываясь, что делает, он коротко бросил Симаю:

– Ходу!

И, резко ускорившись, рванул вперед по тротуару.

– А ну, стой! – заорали сзади. – Стой, курва!!

Ага, сейчас, подумал Сыскарь и наддал. Рядом, не отставая, мчался Симай.

Копыта ударили по мостовой, переходя в галоп, и тут же справа проявился черный арочный зев подворотни.

– В браму! – выдохнул на ходу кэдро мулеса, которому, вероятно, в голову пришла та же мысль о проходных дворах.

Они нырнули в темноту (в спину грянула резкая неприятная трель полицейского свистка), в мгновение ока пересекли двор, влетели один за другим в двери на другой стороне (слава Богу, открыты!), ведущие на лестницу. Здесь царила густая темнота, едва разбавленная газовым светильником, расположенным чуть выше на лестничной площадке. В один прыжок они оказались там. Вот он, проходняк!

Ступеньки и перила справа тянутся вверх, на второй и последующие этажи, а слева – спускаются к двустворчатым деревянным, явно наружным, дверям.

– Туда! – скомандовал Сыскарь.