Вечная кровь [СИ c издательской обложкой]

Тем временем машина выехала за город, затем, через несколько километров, свернула с автотрассы на боковое двухрядное шоссе и вскоре оказалась перед металлической оградой с воротами. Обе створки автоматически разошлись в стороны, машина въехала на обширный двор и остановилась рядом с трехэтажной усадьбой в стиле модерн, выкрашенной в светло-голубые и белые цвета.

– Je vous prie, – сказал Пьер. – Arrivés.

Они вышли. БМВ тронулся с места, повернул за угол и пропал из виду. Сыскарь закурил и огляделся. Ни души. Только ветерок шумит в тронутых сентябрем кронах деревьев приусадебного парка неподалеку, срывая время от времени то один, то другой желтый лист.

– Шикарное местечко, – сказал Симай, тоже оглядываясь. – Но где же хозяин?

– Вон дверь, – показал подбородком Сыскарь. – Давай войдем?

– Давай.

Они сделали три шага по направлению к двери, когда она распахнулась им навстречу, и на пороге возник Бертран Дюбуа собственной персоной. Они сразу его узнали, несмотря на то, что на старом знакомце-вампире, помимо летнего костюма из мятого льна сливочного цвета поверх черной рубашки, были черные перчатки, черные же солнцезащитные очки, закрывающие чуть ли не половину лица, и прошло триста лет с их последней встречи. Для него, конечно, не для них.

– Друзья! – воскликнул он с ударением на «у». После чего широко улыбнулся и продемонстрировал белейшие зубы с удлиненными, но не чрезмерно, клыками. – Андрэ! Симай! Входьите же!

– Бертран, друг! – вскричал Симай в своей всегдашней экспрессивной манере. – Ты ничуть не изменился!

Обниматься не стали, удовольствовались рукопожатиями, и вскоре все трое сидели в удобных креслах перед камином, где горел живой огонь, в зале на первом этаже. Камин был облицован светло-коричневой глазурованной керамической плиткой с причудливым растительным орнаментом. Шофер Пьер принес на подносе бутылку коньяка, три бокала и тонко порезанный сыр. Ловко разлил коньяк и удалился.

Как интересно, подумал Сыскарь, оглядывая зал. Когда мы прибыли в Княжеч, нас тоже встречали на BMW. И особняк Николая и Стефании Король, куда нас привезли, тоже трехэтажный, как и этот. Стиль, правда, не модерн, какой-то другой, жаль, плохо в архитектуре разбираюсь. И тем не менее. Камин и там, и здесь. В камине дрова горят. Даже орнамент на плитке керамической похож. Только у Король плитка темно-коричневая, а у Бертрана светлая. Что-то это должно значить, наверное. Вот только что? Одно можно сказать наверняка – ничего хорошего. Кроме того, что Бертран, возможно, нам и впрямь поможет.

– За встречью! – провозгласил Бертран, поднимая бокал. – Я рад вас видьеть.

– За встречу!

– За встречу!

Чокнулись, выпили, закусили сыром.

– У тебя курить можно? – спросил Сыскарь.

– Обычно ньет, – ответил Бертран. – Но тебье можно.

– Спасибо.

– Забыл сказать. Обед будьет чьють потом.

– Спасибо. Слушай, ты действительно почти не изменился. И, главное, не разучился говорить по-русски.

– Ми долго живьем, ви должен знать.

– Знаем, знаем, – сказал Симай.

– И я бывай в России. Льюблю эту страну.

Выпили за Россию.

– Брюс Яков Вилимович говориль мне, как отправить вас в это время, – сообщил Бертран. – Посему я не очень удивлялся, когда ви связаться со мной.

– Ты видел Брюса? – спросил Сыскарь.

– Видьел, да. Он хотьел знать о нас, о вампир. Тех, кто пьет кровь человека, и кто не пьет. Как я и такие, как я. И он хотьел показать, как он могуч и что не боится нас. Он и прямо не боялся.

– Впрямь, – засмеялся Симай. – Тут нужно говорить впрямь.

– Впрямь, – охотно повторил Бертран. – Ви, навьерное, хотите знать, как я жил? – продолжил он. – Это долго рассказать.

– Нам интересно, как у тебя с Дашей сложилось, – бесцеремонно заявил Симай. – Если бы не она, мы бы с тобой никогда не познакомились.

– Да, – тяжело вздохнул вампир. – Даша… Я льюбил ее, ви знать… знаете.

– Помним, – кивнул Сыскарь.

– И вы ее спасти.

– Было дело, – согласился Симай и налил всем коньяка.

– Она умерла, – сказал Бертран. – Скоро. Мьеньше года, как ви ее спасти. Заболела и умерла. Теперь я думай, это был рак. Тогда его лечить не умел никто.

– Да и сейчас не особенно, – сказал Сыскарь.

– Ну что ж, давайте помянем рабу божью Дарью Сергеевну, – предложил Симай. – Пусть Господь простит ей прегрешения вольные и невольные.

– Пусть, – поддержал Сыскарь.

Бертран промолчал. Выпили не чокаясь, закусили сыром. Сыскарь закурил. В голове уже слегка шумело, и он подумал, что надо притормозить с коньяком. Сначала дело, потом выпивка. И тут же Бертран, словно прочитав его мысли, спросил:

– Так что за дьело вас привести ко мнье? Излагайте, пока мы трезвый. Чьем могу – помогу.

И они, дополняя друг друга, изложили. Даже коньяка ни разу не выпили, пока рассказывали.

– Ви думай, что девушку, которую ви искал… искали, забрали вампиры? Excusée? – осведомился Бертран, когда друзья закончили.

– Последнее слово не понял, – признался Сыскарь.

– И я, – сказал Симай.

– Э… Который не хотьят компромисс и мир. Как сказать…

– Непримиримые? – предложил Сыскарь.