Вечная мерзлота

– Наивная вы простота, Белов… думаете, что все знаете. Потому что белогвардеец! Настоящий! С высшими колчаковскими наградами! И вы должны вспомнить, о чем с ним разговаривали. Вспомнить в подробностях, а я уже разберусь, что есть что.

Антипин замолчал, открыл портсигар с папиросами.

– У вас два выхода – или вы с нами, или идете вместе со всеми по самым тяжелым статьям, как нераскаявшийся злобный враг. Москва с такими не шутит – двадцать пять лет или расстрел!

Сан Саныч сидел, опустив голову. Он вспотел и от тельняшки пахло мочой.

– Вы понимаете теперь, что я действительно хочу помочь! Хочу сохранить вам жизнь и свободу! А понадобится, простите за откровенность, можем уничтожить вас, как опасного свидетеля. В архиве будет лежать бумажка о вашей смерти в результате болезни.

– Даже если я не виноват?

– Возможно. Мы решаем большие задачи. Енисейское пароходство – транспортная артерия огромного Красноярского края. Это должен быть здоровый механизм. Ради счастья миллионов с одним человеком можно и ошибиться. Во время войны ошибки тысячами, даже десятками тысяч измерялись. И мы победили!

Белов молчал. Старший лейтенант закурил, придвинул портсигар, но понял, что Белов не сможет взять папиросы опухшими пальцами. Достал сам и помог прикурить:

– У меня большие возможности. Помните прошлогоднее дело красноярских геологов? Больше двухсот человек были осуждены! Академики! Доктора наук! Это потом Москва подключилась, а начинал это дело я! И все, с кем я работал, сознались. Вы должны понять, что и без вас дело вашего пароходства будет раскрыто. Уже арестовано больше тридцати человек, все дают показания, будут еще аресты. Вы своим упорством ничего не добьетесь, есть свидетельства и против вас. Но вы лично мне очень симпатичны. – Он прижал руку к груди. – Моей власти достаточно, чтобы вам помочь, но и вы должны нам помогать.

Это была та же ситуация, что и с Квасовым, Белов не раз возвращался мыслями в те времена. Если бы он тогда согласился, пришлось бы жить с паскудным чувством стукача, но теперь все было намного хуже.

Антипин курил, спокойно посматривая на Белова. Ждал. У Сан Саныча голова закружилась от табака. Папироса в неловких пальцах мешала думать.

– Значит, я должен написать о своих товарищах то, чего не было… должен рассказать, что они недостойные советские люди, враги… – Сан Саныч глядел в стол и говорил медленно, будто сам пытался понять, что его слова значат. А может, думал о чем-то совсем другом. Распухшие руки подрагивали на столе. – Оболгать людей, которые меня учили жить и работать?! Знаете, Андрей Александрович, я вижу, что вы мне хотите помочь, но я так не могу. Как-то все не по-людски…

– Вы меня в самом деле не слышите? Те, о ком вы не хотите сообщать, уже а-ре-сто-ваны! Они признаются, дают показания. Вы не можете повлиять на их судьбу!

– Почему же вы со мной так возитесь? Зачем вам мои нечестные признания?

– Вы – талантливый капитан! Орденоносец! Я вижу, что вы не враг, а искренний человек, преданный делу партии, делу строительства коммунизма. Для вас слово Родина не пустой звук!

– Но как можно обвинять Макарова? На нем пароходство держалось всю войну! – Белов напряженно соображал. – Я хочу написать Сталину! Я имею на это право?

– Вы не знаете самого плохого… – старший лейтенант открыл стол и достал лист бумаги. – Это ордер на арест вашей подруги!

От мужества, с каким Сан Саныч защищал Макарова, не осталось и следа. Он прочел имя Николь. Все эти два месяца он не верил, но больше всего боялся именно этого.

– Она ничего не могла… она беременная была. Потом с ребенком… – заикался Сан Саныч, с мольбой глядя на старшего лейтенанта. Опустился на стул, не чувствуя боли, в висках стучало.

– Я был в Ермаково, допрашивал вашу Николь. Красивая женщина… – Антипин чиркнул спичкой и прикурил. – Дочка на вас похожа. У них, кстати, пока все в порядке, они живут в отдельном домике.

– Вы ей сказали про меня?

– Не имел права. Мы арестовали Померанцева, Захарова, коменданта Ермаково… вы знаете таких, они все под следствием. Ее, – он кивнул на ордер, – не тронем, если вы начнете сотрудничать.

Сан Саныч сидел, качая головой. Антипин подошел, сел на край стола и заговорил совсем доверительно.

– У вас есть выбор. Ваша жена Зинаида официально отказалась от вас, теперь вы сможете жениться, Николь рассказала мне о ваших проблемах, получите большой теплоход и заживете нормальной жизнью. Подойдет?

Сан Саныч слушал с удивлением. Антипин много знал.

– Говорю прямо – нужны показания на руководство. Какая, в конце концов, вам разница, кто будет руководить Енисейским пароходством. У вас своя жизнь. С молодой женой, полная радости! Вы столько еще можете сделать для родины! – он помолчал секунду и добавил: – Или лагерь… очень надолго. И она тоже…

– Да какие же показания? – взмолился Белов.

– Мы вам поможем, у нас надежные данные слежки и прослушивания. Все, что будет в протоколе вашего допроса, – все будет правдой! Макаров признается.

– Вы его посадите?

– Будет объективное следствие, потом суд. Вас освободим в зале суда.