Вечная мерзлота

Мосты проезжали осторожно, а через некоторые поезд проходил с пустыми вагонами. Выходили, закуривали, начальство по случаю «славного морозного утра» заряжалось коньячком на свежем воздухе, закусывали сальцем и копченой колбаской. Горчаков не завидовал. Сегодня утром он тоже завтракал не баландой, а главное, в хорошей компании. У него на коленях Катька ела свою манную кашу. Георгий Николаевич улыбался невольно, тоже закуривал и любовался той же, что и высокое начальство, заснеженной таежной речкой.

Переходили мост пешком, рассаживались и ехали дальше. У начальства в их «плацкарте» был накрыт стол. Разговор, подогретый коньяком, оживился и стал громче.

– Сугудаем! Сугудаем закусывайте, товарищ майор, – угощал начальник Стройки-503 полнотелого, с пухлыми губами и щеками веселого майора-экономиста. – В Москве такого не подадут! Этот омуль еще вчера в Енисее плавал!

– У меня к вам вопрос, товарищ Боровицкий! – проверяющий полковник, он был старшим, смотрел добродушно, но и чуть строго. – Километров тридцать уже проехали, и все тайгой. Ведь это же шпалы! А вы их заказываете и заказываете. Почему здесь не пилите?

– Здесь нет столько леса, товарищ полковник. Для магистральной железнодорожной линии из одной столетней сосны получается только две полномерные шпалы, а их на один километр пути надо 1600–1800 штук, это тысяча сосен. То есть для Строительства-503 надо спилить около миллиона деревьев! Здесь столько нет, а их еще креозотом пропитать надо – это целое производство. Возить экономически выгоднее, мы считали.

– Но я же вижу, что вы пилите! – кивнул полковник за окно.

– Конечно, параллельно железной дороге идут зимники для завозки грузов тракторами и машинами. На гати много леса уходит.

Горчаков следил за разговором. По холеному виду московского полковника ясно было, что его совершенно не интересуют все эти шпалы и пропитки. Ему хорошо было от коньяка, от солнечной погоды и неторопливо ползущей картины тайги за окном. Этот полковник три недели назад улетел из столицы в «трудную, далекую и опасную» командировку. И совсем не торопится обратно. Обхаживали и принимали в Ермаково по высшему разряду. Здесь, «у черта на рогах», было все, чего только могла пожелать командировочная душа.

– За два с половиной года построили больше ста километров, товарищ полковник, – рассказывал Боровицкий. – Мы сегодня доедем с вами почти до Янова Стана по этой дороге. Однако и проблем хватает. Вот мост проехали…

– Хороший мост! – со знанием дела похвалил полковник. – Я бы сказал – изящный!

– А ведь он временный! И стоит на объездном пути! На основном здесь нет ничего. У нас на сегодня почти все мосты деревянные, только под легкие паровозы, для нужд строительства.

– Сколько у вас постоянных мостов? – важно нахмурившись, спросил полковник.

– Полностью готовый один пока.

– Почему не строить сразу хорошие мосты? Средства есть! – спросил, улыбаясь, майор. – Пишите заявку, выделим еще!

– Все та же проблема – нет проектов, а без них кто возьмет на себя ответственность? Мы начали ставить бетонные опоры через несколько рек, а они и десяти-, и двенадцатиметровой высоты! Часть опор через год уже поплыли из-за мерзлоты! Изыскания нужны основательные, на это нужно время, а с нас спрашивают километры! Вот и гоним деревянные! Вы же и спрашиваете! За эти мосты уже кучу народу посадили!

– С нас тоже спрашивают, – майор перестал улыбаться. – Наш отдел не одну вашу стройку обсчитывает. Деревянные мосты дают высокие темпы строительства, мы понимаем!

– Я недавно своих экономистов спросил, сколько на нашем участке должно быть мостов, – полковник Боровицкий прикурил папиросу. – А они не знают. Почему? Все то же – окончательного проекта нет! В одном месте в районе Турухана был мостовой переход через овраг предусмотрен, а зэки его взяли и засыпали. Десятиметровой высоты насыпь получилась! Мы подсчитали – по деньгам дешевле, вроде лучше, а весной Турухан поднялся, и эта насыпь превратилась в плотину. Ее потом все лето ремонтировали – она теперь золотая. Весной железная дорога во многих местах километрами уходит под воду!

– И что с ней потом?

– Обслуживаем! Ремонтируем! Срываем сроки строительства! Хорошо, вдоль трассы лагеря уже стоят, можно заткнуть дыры людьми. Но это пока трасса сто километров! А когда она станет тысячу – кто будет обслуживать? Тут же совсем нет местного населения. Или лагеря здесь навсегда?

– Ну, дорогой товарищ полковник, это не нашего ума дело, надо будет, и останутся!

– Совершенно справедливо, – поддержал майор, – трасса Салехард – Игарка – самая дорогая стройка в нашей истории. Уже освоены колоссальные деньги – больше пяти миллиардов народных рублей! За эти деньги самое современное жилье для двух таких городов, как Красноярск, можно было построить! Два новых Красноярска! Это при том, что полстраны живут в бараках и сараях! Вы понимаете, как нам сейчас нужны эти деньги?!

Все не без удивления на него смотрели. Но он уверенно продолжил: