Вечная молодость с аукциона

Михаил кинул на нее удивленный взгляд: самонадеянная дурочка, что ли? Но Ксюша его взгляд не заметила, размышляя о Реми и Алеше, которые, вне всякого сомнения, скоро забеспокоятся и начнут ее искать. И еще один вопрос ее занимал: если сторож разговаривал, как она поняла, с хозяином замка, с Бертраном де Нарбонном, то Дидье Леблан, он в сговоре с ним или нет? Знает ли он, что в подземелье замка Ла Барбен сидит пленник? И если Дидье Леблан ни при чем, то должен же он как-то забеспокоиться, что его подопечной нет на месте? Может, он станет ее искать?

Как всегда бывало с Ксюшей в таких случаях, воображение немедленно нарисовало картинку: вот Леблан, глядя на часы, спрашивает, куда запропастилась русская гостья, а Бертран де Нарбонн отвечает: «Да мой шофер отвез ее уже обратно, она попросила поехать пораньше, а тебя беспокоить не хотела…»

Одним словом, от Леблана никакой помощи не будет, это точно. Он завтра улетит спокойно в Америку и забудет о Ксюше. Оставалось надеяться только на Реми и на Алексея – это хорошо, что они вместе, у них вдвоем отлично получается! А Саша – она тоже предприимчивая, так что они, вне всякого сомнения, найдут Ксюшу и этого бедного изобретателя очень скоро!

– У меня муж – частный детектив, – пояснила она, на удивленный взгляд Левикова. – А вчера как раз прилетела моя сестра со своим другом Алексеем – так он тоже частный детектив! Неужели же два частных детектива не разыщут меня в самое ближайшее время? Вернее, – спохватилась она, – как только они поймут, что я пропала… А поймут они не раньше середины дня, когда я не вернусь в Париж… Придется подождать, – закончила Ксюша несколько менее бодро.

– Только бы они не предприняли ничего раньше, чем ваши детективы разыщут вас, – тихо сказал Левиков.

Ксюша не захотела уточнять смысл этой фразы. Она просто побоялась его уточнять…

– А почему вы отказались от этой фирмы? Чем она вам не угодила? – с несколько форсированной заинтересованностью спросила Ксюша, желая поскорей сменить тему.

– Это оказались клиники пластической хирургии, эстетической хирургии, как здесь называют, или клиники красоты… А у меня на них большой зуб, признаться… Но даже и без зуба я вовсе не хотел, чтобы они прикарманили мое изобретение и пользовались им только в своих меркантильных целях: понятно ведь, они бы запустили в своей клинической лаборатории производство мази по бешеной цене и еще бы приписали действие моего препарата достижениям их хирургии! Любой нормальный человек на моем месте воспротивился бы подобному использованию средства, которое могло бы осчастливить миллионы женщин! В клиниках же к нему получат доступ только те, у кого есть деньги, большие деньги! А это несправедливо, вы согласны?

Согласна, конечно, согласна! Какой ты хороший мужик, Михаил, – ископаемо хороший, такие уже давно перевелись! О благе человечества думаешь – боже мой, да тебе памятник надо ставить, ты раритет, реликт, ты вымерший тип благородных рыцарей, готовых радеть о чем-то нематериальном…

– Согласна, – ответила вслух Ксюша. – А зуб за что? Уж не делали ли вы подтяжки? Или исправляли форму носа?