Вечная невеста

Я задумалась. Что значит — не следует рваться вперед? Не ехать в психиатрическую больницу? Но это было бы просто неразумно… С другой стороны, кости никогда ничего не говорят зря. А может быть, речь идет не о психушке? Может быть, не стоит так быстро возвращаться в Тарасов? Может, именно здесь, в Саранске, я упустила или недоделала что-то важное?

Не придя ни к какому однозначному выводу, в психиатрическую больницу я решила все-таки съездить.

Как это водится, данное заведение находилось на самой окраине города, только на другом конце от дома Эльвиры Голицыной, так что мне пришлось потратить немало времени на дорогу. Однако я была слишком окрыленной предстоящим разговором, от которого ждала многого, поэтому не чувствовала утомленности.

Здание психиатрической больницы было окружено высокими стенами и не менее высоким забором, в котором я никак не могла обнаружить ворота. Когда же мне это удалось, совершив длительный моцион вдоль чугунного литья, я с удовлетворением нажала на кнопку звонка. Долгое время никакой реакции на мои действия не было. После неоднократного их повторения я наконец добилась того, что в приоткрывшееся окошечко высунулось сонное, равнодушное лицо женщины в белой косынке.

— Простите, мне нужно навестить одного пациента, — попросила я.

— Неприемный день, — таким же равнодушным голосом отозвалась женщина, собираясь уже захлопнуть окошко.

— Я приехала только на один день, — поспешно остановила я ее. — Мне совсем ненадолго.

— Не положено, — с непробиваемым выражением лица сказала женщина.

— Мне очень нужно, — продолжала настаивать я, боясь, что сейчас окошечко захлопнется, и я уже никогда не добьюсь контакта с обитателями больницы.

Женщина отрицательно качала головой.

— А можно мне побеседовать с кем-нибудь из врачей? — в отчаянии крикнула я, а рука моя уже привычным в таких случаях движением скользнула в сумочку за деньгами.

Я быстро просунула сторублевку в окошечко, и выражение лица женщины утратило сонное выражение. Правда, совсем ненадолго — после того, как деньги исчезли в кармане халата, оно стало прежним. Но нужный эффект был произведен: женщина чуть подумала и сказала:

— Сейчас я скажу Анатолию Павловичу, главврачу.

Я снова осталась один на один с захлопнутым перед моим носом окошком. Ждать Анатолия Павловича, к счастью, пришлось недолго. Точнее, его самого я так и не увидела, зато услышала приглушенный мужской голос, донесшийся из динамика, расположенного с правой стороны от окошечка и на который я первоначально не обратила внимания.

— Да, слушаю…

— Простите, мне нужно встретиться с Андреем Третьяковым, — отозвалась я. — Это ваш пациент.

— Это невозможно, — после короткой паузы ответствовал Анатолий Павлович.

— Но мне очень нужно, по важному делу, — не отставала я.

— Нет, не положено, — отрезал невидимый Анатолий Павлович, после чего раздался некий хриплый звук, свидетельствующий о том, что связь отключилась.

Напрасно я звонила и стучала в ворота — окошечко больше уже не открылось. Казалось, что жизнь за чугунными воротами психиатрической больницы совсем остановилась. Я потратила около часа на то, чтобы добиться контакта, затем, поняв, что мои попытки ни к чему не приведут, медленно направилась к машине, признавая свое поражение.

Впрочем, оставался еще один адрес. Это был банк, который ссудил Чеснокову тот самый злополучный кредит. Его адрес и координаты человека, которого допрашивал по этому делу лейтенант Владимир Юрьевич, я тоже на всякий случай узнала. На часах было уже четыре. Конец рабочего дня, но можно успеть. В конце концов, выехав из Саранска в шесть, к полуночи-то я точно смогу вернуться домой, в Тарасов. Поэтому я нисколько не раздумывала и направила машину на одну из центральных улиц города, где и находилось здание банка.

Сам банк выглядел, к моему удивлению, довольно внушительно. Разумеется, по саранским меркам. Он располагался в одном из новых строений, был снабжен солидной вывеской и массивными, добротно выполненными дверями. Потянув за ручку, я прошла внутрь и сразу обратилась к сидящей у окошечка кассы молодой женщине:

— А как мне увидеть Данилова Сергея Владимировича?

— Вам нужно подняться на второй этаж, а дальше охранник вам объяснит, — приветливо отозвалась девушка, и я, кивнув, отправилась в указанном направлении.

На втором этаже меня действительно встретил охранник и поинтересовался, кто мне нужен. Затем попросил показать документы и, оставив ожидать в вестибюле, исчез в глубине коридора. Спустя некоторое время он вернулся и пригласил меня пройти в один из кабинетов, на котором красовалась табличка «Данилов С.В.».

Господин Данилов оказался очень крупным мужчиной огромного роста. Когда я вошла в кабинет, он стоял у окна и с кем-то разговаривал по мобильному телефону. Развернувшись, Данилов жестом указал мне на стул. Закончив вскоре разговор, он небрежно сложил мобильник и, сунув его в карман, сел на свой стол.

— Ну и что? Какие проблемы вас привели? — лениво поинтересовался он.

— Это касается истории с Антоном Николаевичем Чесноковым, — пояснила я.

Данилов усмехнулся: