Вечная ночь

— Не здесь, не этой ночью... но может быть, мы можем принести с собой что-нибудь и найти другое место, чтобы остаться наедине...

Я заставила Лукаса замолчать поцелуем, достаточно сильным и страстным, чтобы он означал «да». Лукас вернул мне поцелуй и крепко обнял меня — но не настолько крепко, чтобы я не смогла перекатиться и оказаться сверху. Теперь на полу лежал Лукас, а я очень остро ощущала все происходящее: его бедра, обхватившие мои, холодный квадрат ременной пряжки, упирающийся мне в живот, его пальцы, играющие с бретельками моего лифчика, отодвигающие их в стороны...

На секунду — одну-единственную секунду — я позволила себе подумать, что произошло бы, приди мы с Лукасом сюда, подготовившись: с одеялом и подушками, с музыкой и средствами предохранения, и провели бы тут всю ночь...

— Как бы мне хотелось, — выдохнула я, — как бы мне хотелось точно знать, что я могу удержаться.

— Может быть... может быть, это не имеет значения.

— Что?

Глаза Лукаса ярко сверкали, он жарко и быстро дышал мне прямо в щеку.

— Однажды ты укусила меня, но остановилась вовремя. Ты же не собираешься убивать меня или превращать. Просто укусить. Если это все... тогда, может быть... О боже. Давай.

Он хотел того же, чего и я. Во мне вспыхнул голод, и больше не было причин сдерживаться. Я прижала Лукаса к полу и укусила.

— Бьянка... — Он сопротивлялся одну-единственную секунду, а потом нас обоих захватил исступленный восторг.

Мой пульс словно перетекал в него, пока его кровь перетекала в меня. И это было намного сильнее, чем самый страстный поцелуй, и связывало нас навеки. Теперь мне был знаком вкус его крови, но от этого она стала еще более примечательной. Я проглотила ее, наслаждаясь теплом, жизнью и соленым привкусом на языке. Лукас содрогнулся подо мной, и я поняла, что этот укус дарит нам обоим потрясающие ощущения.

Лукас ахнул, и я заставила себя остановиться. Медленно отодвинулась от него. Он чувствовал слабость, голова кружилась, но он был жив. Лукас взял в ладони мое лицо, и внезапно я отчетливо представила себе, какой он видит меня: губы в крови, клыки все еще острые и торчат. Как он может смотреть на меня, вампира, и испытывать что-то еще, кроме отвращения?

Но Лукас поцеловал меня прямо в окровавленные губы.

— Это все, — прошептала я, когда наши губы разъединились. — Обещаю. Ты можешь такое выдержать?

— Я хочу быть с тобой, Бьянка, — ответил он. — И не важно, что ты такое. Вообще все не важно.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Ты можешь сесть?

— Пока нет. — Лукас прикрыл ладонями глаза, потом безвольно опустил руки на пол. — Мне нужна еще минутка.

— Я старалась выпить не слишком много крови. — Я честно, честно не хотела снова обращаться за помощью к миссис Бетани! — Ведь ты мне позволил, да?

— Да. Не уверен, что рассуждал здраво, но виноват я, а не ты. — Струна, до того туго натянутая во мне, слегка ослабла, и я снова смогла вдохнуть. Пока Лукас так думает, все будет в порядке. — Кто тебе велел это сделать — родители или миссис Бетани?

— Укусить тебя?

— Нет, конечно. Рассказать мне про школу.

— Совсем наоборот. Они хотели, чтобы я врала тебе, и сначала я так и делала. — Мне до сих пор было за это стыдно. — Прости, Лукас. Я думала, если буду придерживаться истории, придуманной миссис Бетани насчет того забытого тобой промежутка времени, это будет лучше для нас обоих.

— Это странно. На этот раз я помню, как ты меня кусала, но как в тумане. Ну вот как толком не можешь вспомнить свой сон через пять минут после того, как проснешься. Если бы не твое присутствие и не то, что ты удерживала меня в сознании, я бы, наверное, и это забыл. А ведь вроде бы укус вампира — такое событие, что должно задержаться в памяти. Ты не знаешь, это нормально или так не должно быть?

— То, что человек забывает, является частью укуса. Почему — не знаю. Может, вообще никто не знает. Вряд ли существуют научные объяснения вампиризма.

Лукас сделал глубокий вдох, потом медленно приподнялся на локтях и сел. Я обхватила его за плечи, но он покачал головой:

— Кажется, я уже пришел в норму.

— Зато теперь ты знаешь, почему, когда мы целуемся, мне приходится... ну, отстраняться.

— Теперь понимаю, да. — Он как-то смешно улыбнулся. — И это просто облегчение. Я уж начал думать, что нужно сменить зубной эликсир или еще что-нибудь.

Я хихикнула и чмокнула его в щеку.

— Не волнуйся. Я не превратила тебя в вампира.

— Я знаю. В смысле... сердце-то у меня бьется, значит, никакой я не вампир. — Лукас вытащил носовой платок, прижал его к ранке на шее и поморщился. — Все еще не могу поверить, что ты родилась вампиром. Никогда о таком не слышал.

— Интересно, как бы ты об этом слышал, если не знал даже о том, что вампиры на самом деле существуют?

— Это верно.

— Я никогда больше тебя не укушу, если только ты сам об этом не попросишь.

— Верю. — Лукас рассмеялся, и странный это был смех — будто он смеялся над собой по причине, которой я не понимала. — Я тебе полностью доверяю. Даже сейчас.