- Я не знаю, - огорченно опустил прозрачный взгляд Лухан. За ним я четко видела узор обоев, его тело не загораживало подоконник за его спиной. У него не было тела, была лишь субстанция, способная нести информацию, говорить, знать, помнить и… любить? Неужели всё, что осталось от жизни в этом юноше, это его разум и чувства? Его светло-медовые волосы, как он ни поворачивал голову, оставались не шелохнувшимися, прядка к прядке. – Я не могу вспомнить первую и последнюю наши жизни. Я не помню, с чего всё началось, и не помню, почему я застрял где-то… где-то здесь, в этом мире одной ногой и второй в другом, почему ты ушла без меня? Я не помню! – Лухан сжал виски пальцами и, надавив на них, затряс плечами в беззвучных всхлипах. – Я не могу даже почувствовать себя… я не ощущаю собственных касаний к самому себе… ничего… я обезумел от этого ужаса… сколько тебе лет? – резко поднял лицо он, оправдывая взглядом, полным кошмара, что рассудок его едва выдерживает происходящее.
- Семнадцать, - с болью в голосе произнесла я. Как ему помочь? Как сделать что-нибудь, чтобы он обрел материальное воплощение? Лухан, мой любимый… единственный. Секунды шли, а прорвавшаяся плотина из прошлого не прекращала заливать моё сердце невысказанной и недосостоявшейся любовью. Она усиливалась и усиливалась, растекаясь по таким далям души, о существовании которых и не подозревают.
- Значит, я уже семнадцать лет томлюсь в этом доме… семнадцать лет! – Лухан подошел ко мне и, забывшись, попытался взять за руку, но наши кисти разошлись. – Проклятье… - он задержал ладонь рядом с моей, не отводя, наивно сжимая и разжимая пальцы. Мои губы дрогнули, оплакивая эти бесплотные попытки. Именно бесплотные. Нефизические, нереальные. Я сама подняла руку, интуитивно догадываясь, что он хотел сделать. Он жестами потянул меня к стулу возле рояля и я, выставляя руку так, словно держалась за него, дошла до стула и села. Лухан опустился передо мной на пол, скрестив ноги. – Семнадцать лет я ждал, и вот, ты рядом… - он посмотрел в мои глаза и, как-то внезапно и счастливо улыбнулся. – Что ж, всё остальное уже не важно. Мы вместе, хоть раз за все воплощения на более продолжительный срок, чем на несколько дней… ты ведь не покинешь меня?
- Я не смогу остаться здесь, мне нужно домой… - произнесла я, хотя самой не хотелось уходить. Не хотелось возвращаться домой, ходить в школу. Да и где мой дом теперь? Он там, где Лухан. Здесь. Оставьте нас с Луханом, вдвоем, навсегда. Это именно то, о чем я, плача, молилась все те жизни, и вот, мы обрели друг друга, но не в силах даже коснуться губами губ. Его нет. Лухан призрак, не способный ощутить и дать почувствовать. Грудь стиснули железные тиски страданий и гнева. Почему?! Почему всё так?
- Но ты вернешься? Ты можешь уходить, только возвращайся, - он положил ладонь мне на колено. Скорее удерживал на нужном уровне, потому что иначе она бы провалилась насквозь. Я не чувствовала никакого веса.
- Если я уйду, ты ведь не исчезнешь? Не растворишься? – я тоже положила ладонь на колено, и мы, как будто, сцепили наши руки. – Мне страшно, Лухан. Если я потеряю это… Я не хочу уходить.
- Я провел здесь столько лет… я никуда не денусь.
- Мне кажется, что мы столько раз говорили это друг другу, и всё-таки разлучались, погибали, умирали и рождались вновь, чтобы не обретать, а терять, раз за разом. Почему ты не победил смерть? – слезы сковали горло. Сползя со стула, я плюхнулась на пол рядом с Луханом. – Почему ты не пошел за мной?! Почему я живая, а ты… ты со мной только наполовину. Как ты мог бросить меня в этом мире одну?
- Я не знаю, прости, - он заводил руками, гладя, обнимая, представляя, что это всё имеет смысл, но ничего не менялось. Плохой сон не становился хорошим. Он оставался таким, каким снизошел. – Прости, если бы я знал, как преодолеть это, как это получалось раньше? Но я понимаю, что вселиться или родиться по своему усмотрению у меня не получится. Так не бывает. Я пытался, когда однажды сюда забралось два мальчишки, но ничего не вышло… а покинуть дом у меня не получается… если бы вспомнить, почему!
- Нет-нет, если бы ты сейчас родился, то мне пришлось бы тоже прождать лет семнадцать, не меньше, - я испуганно округлила глаза, задержав руки возле его туманного лица. Всё равно не смогу дать ему свою нежность, только видимость, жест. – Я не проживу без тебя так долго. Теперь уже нет. Я не хочу терять тебя, никогда больше не хочу! – заплакав, я обняла воздух перед собой, наполненный цветными частицами того, кого я любила в вечности. – А что, если мне присоединиться к тебе… это куда проще…