Вечная сказка (СИ)

- Почему? Дочка, что с тобой? Ты хоть помнишь, кто мы с мамой такие?

- Папа, я не безумная! – крикнула я, пытаясь разрушить его непроходимое неведение, которое он и не собирался сдвинуть в сторону. – Это ты не слышишь меня, а не я!

- Не безумная! – не выдержал и он уговаривать меня. Его характер был слишком взрывной для сдержанности. – Ты забыла о школе и обо всем, бегая в пустой дом, где рядишься в рваные простыни, представляя себя невестой и разговаривая с кем-то несуществующим! И ты называешь себя здравомыслящей?!

- Он не несуществующий! – топнула я, посмотрев на Лухана. Отец двинулся ко мне, зажав в угол и я, не сумев выскользнуть, была поймана им за запястье. – Отпусти меня! Лухан не выдумка! Я не сумасшедшая! Папа!

- Я не говорю, что ты сумасшедшая! – немного притих отец, когда я оказалась в его власти. Он потянул меня на выход. Я упиралась пятками, но по гладкому полу было тщетно. – Просто тебе нужно быть немного меньше фантазеркой. У всех подростков бывают свои причуды…

- Отпустите её! – бросился Лухан навстречу, но пролетел насквозь. – Отпустите! – развернувшись и ринувшись снова, он раз за разом проходил через отца и меня, ничего не в силах сделать и изменить.

- Лухан, пожалуйста! – тихо начала плакать я. – Ты ничего не сможешь! Попробуй сыграть! Пожалуйста, сыграй нашу музыку! – ощущая неловкость, будто столкнулся с каким-то полтергейстом, отец быстрее потащил меня вон.

- Прекрати разговаривать сама с собой! – гаркнул он, спеша удалиться из особняка. Возлюбленный вмиг подлетел к роялю и сосредоточился над ним, начиная плакать, как и я, от бессилия. Он был мужчиной, он был моим защитником, но не смог даже вступить в борьбу с отцом. Я слышала, как воет его душа, не в силах сосредоточиться разрываемая эмоциями и чувствами. Молча, что-то кричало, какой-то звук исходил от него, умоляя ворвавшегося в нашу обитель мужчину оставить меня ему. Но слышала это глухое рыдание только я. Отец обхватил меня за плечи и стал спускаться со мной по лестнице. Крича и вырываясь, я пыталась вернуться назад.

- Лухан! Лухан! – надрывалась я, но силы были не равными. Отец только убеждался в том, что я не в себе, и я пыталась успокоиться и прекратить свою истерику, но слишком боялась, что это последнее моё посещение особняка.

Когда мы уже были на пороге, я услышала первые ноты мелодии, отдаленно доносившейся со второго этажа. На миг, отец что-то услышал, мне показалось, что сейчас он образумится и остановится, но, тряхнув головой, словно стряхивая с себя заклятье, посмотрел через плечо, приняв расходящийся звук за ветер и его пение в опустевших помещениях.

- Ничего, ничего, дочка, с тобой всё будет хорошо, - вытолкал он меня за порог и, дико закричав от ярости и немощности, я ощутила внутри какой-то надрыв и потеряла сознание.

* * *