Вечная тайна лабиринта

История создания этого лабиринта может рассказать многое о том, как работает Алекс Чемпион. В 1990 году его заинтересовала одна иллюстрация в британском журнале о лабиринтах «Каэрдройя» — абстрактный рисунок, обнаруженный на церемониальной лошадиной попоне викингов. Рисунок состоял из тридцати шести прямых линий, и полученная фигура, по-видимому, в глазах ее автора представлялась лошадью. У лошадей тридцать шесть ребер, и тридцать шесть, вероятно, считалось священным числом — возможно, сокращенным от 360 дней (чуть больше или чуть меньше) в году викингов. В таком случае есть повод полагать, что лошадь была у викингов символом времени, и в середине рисунка, в корне, из которого разрастается весь узор, изображена свастика. Задолго до того, как этот символ присвоили нацисты, свастика появлялась в самых разных культурах — от Индии до юго-запада Америки. Ее согнутые ветви лежат в основе узора меандр, да и вообще сами по себе являются лабиринтом. Ну а помимо всего этого, как полагает Чемпион, свастика означает еще и уходящее время.

Нумерология, символизм, античность — все это вместе представляло такой серьезный вызов, что Алекс Чемпион просто не мог пройти мимо. Использовав тридцать шесть викинговских «костей» в качестве основы, он создал лабиринт. Но, конечно, нетрадиционный. Во-первых, хотя тропа здесь и достигает центра, она не входит в него. Во-вторых, едва войдя в лабиринт, идущий должен сделать выбор — пойти ли ему направо или налево (так же как в лабиринте хопи «Мать и дитя»), и тогда не выбранный им путь на обратном пути становится выходом. Чемпион говорит: «Если взять критский лабиринт и разогнуть все его углы, у нас получится просто черта. Если же убрать все повороты в лабиринте викингов, останется круг. Круг без начала и конца — ходить по нему можно будет бесконечно». Тропа шириной два с половиной фута (вместо двух, которые свойственны его лабиринтам) кружит вокруг глубокой дыры в середине, представляющей, вероятно, древние священные колодцы кельтов. Она подходит к самому краю дыры — к тому месту, где по плану должна была находиться свастика, а затем начинает вести к выходу, повернув всего четыре раза.

Чемпион представил временную версию лабиринта, выполненную в натуральную величину, на конференции любителей и мастеров «Золотой лозы» — ему интересно было посмотреть, какую энергию получат от лабиринта остальные участники, прежде чем просить дозволения у округа Мендосино на начало работ. Он разложил перед собой изображение, пригласил своих помощников-землекопов, вместе с ними произнес (как всегда) молитву и начал рыть землю, создавая форму лабиринта, а это в условиях столь пересеченной местности было не так уж и просто.

Хотя Чемпион всегда стремился создать персональный лабиринт как источник энергии, недавно он начал продвигать свой новый проект, едва ли не более амбициозный, чем кампания Лорен Артресс по «усеиванию». Однажды, взглянув на аэросъемку своих владений, он обнаружил, что три из его лабиринтов образуют прямую линию. Чемпион ничего такого не планировал и не высчитывал, поэтому теперь он призадумался о легендарных английских «лей-линиях», которые некоторые люди считают невидимыми, но могущественными энергетическими пучками, вдоль которых в Англии построено множество древних монументов. Приблизительно в это же время он обнаружил, что его лабиринты в Мендосино, древнее изображение змеи в Огайо и 55-футовый девятиугольный лабиринт, построенный им в Миссури (в целом повторяющий узор, созданный Микеланджело для брусчатки Капитолийского холма в Риме), — все находятся на одной параллели: 39^o 1' северной широты. А еще на этой параллели нашлись и другие давние лабиринты. «Уж это-то точно не может быть совпадением», — подумал он. Почему бы не развить эту тему? Почему не начать ратовать за создание линии лабиринтов, которая называлась бы Линия Искусства и тянулась бы через все Соединенные Штаты от его «цветочного жезла» рядом с водонапорной башней до Атлантического побережья — Делавера и Нью-Джерси. На противоположном конце линии можно было бы даже построить зеркальное отображение лабиринта из Мендосино, и тогда преданный любитель лабиринтов мог бы идти от одного берега Америки к другому, перемещаясь от лабиринта к лабиринту — совсем как герой рассказа Джона Чивера «Пловец», который проплыл через все графство Вестчестер, продвигаясь от одного бассейна к другому.