Вечная тьма

С тех пор она была изнеженна и обласкана, как если бы была принцессой, а не обычной цыганкой.

Виктор прибыл с новостями, что ее дочь Лейла в безопасности в объятьях своей пары вампира. Красивая фея пара Виктора, Джульетта, угостила ее редкими травами, чтобы предотвратить старение.

И даже Янна нанесла неожиданный визит, самодовольно ожидая благодарность от Кати за то, что привела ее прямо в логово джинна, утверждая, что это было единственным средством разорвать связь между ней и Марикой. Как только удостоверилась, что Катя достаточно довольна, она сказала, что отправляется в Америку, чтобы предложить свою помощь Ребенку Хаоса.

Что бы это ни значило.

И потом у нее был Уриэль…

Ни один человек не мог быть более внимательным, более заботливым. С улыбкой, Катя прижалась ближе к восхитительному вампиру, когда он повел ее назад к его собственному логову, которое было глубоко под шикарным имением.

Сегодня вечером он удивил ее всеми атрибутами традиционной цыганской свадьбы.

Это был великолепный праздник сопровождаемый праздничными танцами. Он предложил выкуп за невесту, который будет отдан на благотворительность, которое оказывало помощь брошенным детям, и подарил ей ожерелье из золотых монет. Потом они встали вместе перед десятком гостей и провозглашенных и объявили, что они муж и жена.

Это было все, о чем она мечтала когда была молодой, романтичной и наивной девушкой, но сейчас она была готова остаться наедине со своим мужчиной.

Более чем готова, признала она, так как чувственное тепло разлилось в низу ее живота.

С нетерпением ожидая, когда Уриэль откроет тяжелую стальную дверь, которую защищали десяток разных замков, сигнализаций, заклинаний и проклятий, Катя наконец шагнула в большую спальню, только чтобы пораженно вздохнуть.

Несмотря на элегантность особняка, собственное логово Уриэля было на удивление скромным: больше внимания уделено комфорту, чем моде.

В этот вечер, однако, стеганое одеяло, покрывающее тяжелую кровать из дуба, было украшено сотнями лепестков роз и остальная мебель задрапирована в яркие шелковые платки, которые обожала Катя.

— Дорогая богиня, — выдохнула она.

Уриэль притянул ее в свои объятия.

— Ты одобряешь?

Она отклонила голову назад, встретив его бархатный взгляд.

— Очень, муж.

— Пара, — прошептал он мягко.

— Еще нет.

Он застонал, его клыки мелькнули в свете камина.

— Ты готова?

С шаловливой улыбкой, Катя сбросила бретельки голубого платья, позволяя атласной ткани соскользнуть вниз по телу и лечь у ее ног. Ее улыбка стала шире, когда он пробежал голодным взглядом вниз по ее нагим изгибам.

— Целиком и полностью.

— Катя.

Со скоростью, которая заставила ее голову кружиться, Катя обнаружила себя лежащей на кровати, окруженной земляным ароматом роз и накрытой твердым, обнаженным телом Уриэлья. Она даже не заметила, как он снял свою формальную атласную одежду.

Смеясь от восторга, она обняла его за шею.

— Я люблю тебя, человек-действия.

— И я люблю тебя.

Удерживая ее взгляд, Уриель поднял руку и прокусил запястье клыками. Затем, серьезным движением он прижал кровоточащую рану к ее рту.

Катя сомкнула губы поверх раны, жадно высасывая дар его крови.

Ее реакция была моментальной.

И превосходной.

Жар, удовольствие, и в целом удивительное осознание Уриэля, растекающегося по ней с головокружительной интенсивностью.

О… Бооогииии.

Застонала она, позволяя золотому теплу заполнить ее, его любовь к нее была ощутимой силой, которая исцеляла раны прошедших четыреста лет.

— Сейчас, Уриэль, — выдохнула она.

Уриэль мягко убрал запястье, накрыв ее рот поцелуем, диким и жадным.

В ответ Катя среагировала быстро, оборачивая ноги вокруг его талии, когда он вошел в нее одним медленным толчком. В то же время, он погрузил клыки в нежный изгиб ее шеи, мгновенная боль быстро сменилась эротическим блаженством, которое заставило ее ногти впиться в его широкую спину и поднимать бедра навстречу его бешеным толчкам.

Она вскрикнула от удовольствия, когда взрыв прошел через нее, а затем стремительное ощущение кульминационного момента Уриэля, который эхом отдался глубоко внутри нее.

Уриэль отступил, встретившись с ней пораженным взглядом, явно ошеломленный, как и она интимностью их связи.

— Моя пара, — пробормотал он, настороженность, которая была столь же неотъемлемой частью его, наконец, ушла, так как их сердца и души слились воедино.

Две части единого целого.

Скользя руками вниз по его спине, Ката купался в лучах знания, что она наконец дома.

— Навеки.