Вечная зависть

– Знаешь, Света, – перебил ее Вениамин. – Я с Борькой дружил до тех пор, пока он на моей сестре не женился. А потом двадцать лет я его терпел… с трудом. Он, согласись, не дурак, но человек довольно примитивный, а всю жизнь долбил, что Агния – дура. И тебя этому научил. Так вот, чтобы ты в моем присутствии матери не хамила!

Света от неожиданности заплакала.

– Не реви, – сказал он устало. – Ты сама мать. Ты вынашивала дочь девять месяцев, ты выкармливала ее, ночей не спала. Почему же ты на стороне отца, который ни разу не прикоснулся к твоим пеленкам и не признавал тебя до четырех лет?

– Как… не признавал?

– Он женился на твоей матери, когда она забеременела. А потом разругался с ней, и четыре года практически не общался. Она перешла на заочное и уехала к родителям, он остался в Уремовске в институте. Сошлись они, когда он институт закончил и в Романов вернулся.

– Как же… он говорил…

– Могу себе представить! Небось, говорил, что глаз не смыкал над твоей колыбелью. А его мать тебя нянчила при неумехе-невестке.

– А что, не так?

– Пока ты не выросла и не стала похожа на нее, бабушка твоя по городу долбила, что Агния тебя от другого нагуляла. Что, удивлена? Я не спорю, мать твоя виновата в том, что все эти годы была в своей семье лицом без речей. Но теперь такого не будет! Агния – моя сестра, и в доме моем хозяйка.

– А я?

– А ты – дочь моей сестры. Всё, дел завтра вагон! Агничка, ты завтра сможешь что-нибудь на поминки приготовить? Старухи просили рыбу. И холодец. Они не хотят поминок в кафе, говорят, это формально.

– А… кто умер? – спохватилась Света.

– Бабушка Рая. Ты что, не в курсе? Ну конечно, ты же тут свой авторитет закрепляла, когда тебе было заметить, что мать расстроена.

Назавтра Света вместе с матерью трудились на кухне. Звонили соседи, предлагали помощь. Агния Львовна отказалась, но не возразила, когда соседская бабушка предложила с Иечкой погулять.

– Мама, ты что? С чужими людьми?!

– А вот поверь мне на слово, ты можешь этим людям доверять. А если доверять некому – это жить не захочется.

Зашли бабушка с внуком-подростком. Мальчик очень уверенно взял девочку и уложил в коляску.

– Валька, ты что ее ремнями засупониваешь, словно она лошадь, а не девочка? – возмутилась бабушка.

– Ба, где ты девочку увидела? Это же шило на роликах! Она через две минуты вывернется из этого ландо, если ее не закрепить!

– Ты что выдумываешь?

– Нет, мальчик прав, – вмешалась Света. – Она хитрюга. Сейчас лежит спокойно, а через тридцать секунд как запрыгает!

– Валя у нас главный специалист города по выращиванию младенцев, – засмеялась Агния Львовна. – Видишь, как в детской психологии рубит!

***

Прошло больше года. Не сказать, что Света стала почтительной и любящей дочерью, но при посторонних больше повышать голос на мать не решалась. Дела о покушениях на Агнию Ивановскую зависли безнадежно. Сына тети Раи осудили за убийство Сабины. Сергей за проникновение в жилище отделался каким-то смешным наказанием. Вениамин Львович бесился, но постепенно успокаивался: покушения-то прекратились. Но в конце лета он вдруг позвонил Агнии и сказал, что имеет важное сообщение, которое представит всем заинтересованным сторонам лично. Попросил пригласить на ближайшую субботу на обед следователя Вячеслава Михайловича, оперативников и всех, кто принимал участие в этой истории.

Вениамин Львович вышел из машины, чтобы открыть ворота. Уже возвращаясь в автомобиль, увидел, что из кустов с береговой стороны вышли на тротуар трое подростков. Он крикнул:

– Игнат, ворота закроешь!

Самый маленький из мальчиков покивал. Пока хозяин закрывал ворота гаража, Игнат вышел из-за угла домика охраны и, поздоровавшись, прихватил одну из сумок. Из-за гаража доносился детский визг. Вениамин Львович заглянул за угол и покачал головой. На травяном газоне бегали, валялись и топтались несколько малышей под присмотром раскинувшейся на шезлонге довольно толстой женщины, по возрасту не то молодой бабушки, не то поздней мамаши кого-то из детей. Вот Иечка шлепает мухобойкой незнакомого мальчика, который крутит колеса у перевернутой машины, не обращая внимания на удары; Рита посыпает песком голову Тани; Таня пытается поднять сидящего на траве Игнашу; Игнаша смеется и цепляется за траву; еще пара ребятишек теребят няньку.

– Егорка, ты зачем машину раскурочил? Лёша ее катать хочет! Здравствуйте, вы, наверное, хозяин? – бросает ему толстуха и срывается с шезлонга. – Лучше не засматривайтесь на эти тихие семейные радости, а то вам сразу захочется смыться! Рита, а вот кого я сейчас прутом!

Вениамин Львович хохотнул и прошел в кухонную дверь. Выловил мечущуюся среди кастрюль Агнию и поцеловал в щеку:

– Что там, филиал детского сада?

– Ну, друзья к Иечке зашли, – махнула рукой сестра. – Люся приглядывает.

– И сколько тут народа проживает?

– Не волнуйся. Только Асикайнены.

– Я не волнуюсь, Игнаша сумку мою тащит. А Андрей где?

– Приболел.

– Что?!

– Да нет, с онкологии он, похоже, соскочил. С Сашей Огородниковым перебрали вчера. Тому хоть бы хны, моложе намного, а этот с утра мается.