Вечник

— Я тогда довольно быстро соображал и быстро двигался. Мне удалось выжить. Это было нелегко. Потом я с ними, можно сказать, подружился. Серьезные зверюги. Без них нам через Хатускон пройти бы не удалось.

— Подружились с хатусконскими тиграми? Тигры — это зло, их надо уничтожать.

— Бросьте, визкап. Добро, зло — это всего лишь словесные игрушки для детей, а в жизни существуют только белые и черные клавиши, на которых играет тот, кто умеет на них играть.

— Можно говорить что угодно, пока тигры не вырежут твой полис. А потом берешь в руки боевую секиру и идешь уничтожать зло.

— Тигры — реальность. Реальность есть истина. А разве истина может быть злом?

Бруно промолчал. Произошла обычная для последних трех лет история. Стоит ему начать обмениваться мнениями с любым южанином, как разговор сразу переходит в спор слепого с глухим. Надо откланиваться.

Возле аэра, когда Бруно уже уселся в седло, старик неожиданно ухватил его за рукав и стал рассматривать подаренное Золотом кольцо.

— Какой интересный камешек. Я люблю камни. Это реальность. Я знаю все камни Арар, Фесты, Мо, а также всех исследованных планет, но такой вижу впервые. Вы знаете, что это за камень?

— Нет.

— Тогда выбросьте сейчас же. Неизвестные камни приносят несчастья, из-за них…

Аэр взмыл к скальным вершинам. Надоел визкапу этот старик с колючими мыслями и невозмутимым, благостным лицом сказочника, но, улетая за скалы, Бруно все-таки обернулся. Далеко внизу старик стоял посреди зеленой поляны и, прикрывая глаза козырьком ладони, смотрел ему вслед.

Полдороги, пока аэр мчался над ущельями, Бруно спорил со стариком с двойным лицом. В замке визкап не нашелся, что ответить, а сейчас тысячи аргументов против тигров просились на язык. От горячки бесполезных мыслей отвлекли смерчи, сторожами обходящие свои горные владения. Пришлось увеличить скорость.

Набежали и отстали тучи. Выглянуло солнце, и стена ледяного воздуха осталась за спиной. Очнулось д-знание. Пусть в самой глубине джагри, но призрак карнавальной смерти вновь дергался и кривлялся танцующей марионеткой.

Наваждение гор сгинуло вместе с ними. Предстояло ночное свидание с Золотом. На горизонте сверкали стеллополисные башни, внизу под ботинками изумрудно переливались луга.

Бруно бросил машину вниз, вошел в пике, в последний момент автоматика выровняла аэр и повела его так, что верхушки стеблей дробью застучали по днищу. Стелиться над самой травой, в последний миг уклоняться от деревьев, старающихся ветками выхватить тебя из седла, — только сейчас визкап понял лихую страсть Осиса. И когда арар ухнула вниз уступами холмов, а машина вновь взмыла под облака, Бруно расстегнул ремень безопасности и оттолкнулся от аэра. Прыжок получился долгим. Все это время аэр, следуя сигналам браслета связи, держался рядом с летящим в сторону зеленых лугов визкапом. Только у самой арар Бруно подтянул машину к себе, взобрался в седло, перевел ее в горизонтальный полет и уже не торопясь направился к аэростанции.

Прогулка на аэре все-таки оказалась полезной. Во время обратной лифтовой поездки Бруно понял, каким образом он в эту полночь сможет вытащить Золото из Черного квадрата.

Надо звонить Осису. У него есть допуск к полетам над жилыми кварталами Йозера. Стоит усадить Золото на аэр за спину друга — и проблема решена. Сам он из Черного квадрата как-нибудь выберется, мория будет пострашнее. Только вот биоком Осиса не отвечал. Пришлось отправить сообщение со своим планом и адресом больницы, где дежурила Фестади. Оставалось решить проблему оружия. Скан-фер-то отобрали, а без него бродить по улицам, которыми рыщут бандиты? Нда-а. Секира? Ее мало. Решение проблемы пришло на удивление легко. Бруно заулыбался — так ему понравилась собственная идея. Сегодня ночью он собирался заявиться в Черный квадрат таким гостем, о котором там будут вспоминать не один год.

Звезды в небе были фальшивые.

Аляповатая, грубо сделанная декорация заменяла настоящий ночной горизонт, и из ее мерцающих пятен нельзя было сложить ни одного реального созвездия. Неряшливая световая подделка, нарисованная кванторами (генераторами излучения), прямо на стеллите, заменяла здесь небеса. Кварталы Черного квадрата занимали дешевую арар под Стеной, и искусственное небо придумали йозеровские психологи специально для того, чтобы уменьшить количество самоубийств среди его жителей.

Ночью переулки Квадрата, освещенные только светом двух лун, выглядели жутковато. Впрочем, как иначе может выглядеть ночью гигантская свалка? Фонари горели лишь на Пятаке, центральной площади гетто, здесь и «кипела» жизнь.

Днем и вечером Пятак выглядел веселее. Питейные заведения работали в полную силу, а площадь пестрела натуралами, мелкими торговцами, сектантами, жульем и прочими искателями мгновенного счастья. Вовсю толкали пропарушку. Здесь же на газончиках дремали и пускали слюни не рассчитавшие дозу покупатели зелья. Они блаженно улыбались; их сновидения были ярче, чем картинки любого спектра.