Вечно Алая

Он опустил голову, и его щека прикоснулась к моей щеке. Я закрыла глаза и почувствовала теплоту его кожи, запах пены для бритья, которой он пользовался сегодня утром. И неповторимый, потрясающий аромат, который принадлежал одному Калебу.

– Я люблю тебя, Калеб.

– Я люблю тебя сильнее, Алая. Обещаю, что больше никто не сделает тебе больно. И не забывай, что ты сама надерешь задницу любому, кто попытается это сделать. – Он заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо и погладил меня по щеке. Когда я открыла глаза, увидела, что он мне улыбается. – Моя сильная, храбрая девочка. Я всегда буду с тобой, малышка.

Я глубоко вздохнула и, держа его за руку, снова повернулась к дому.

– Это дом, в котором я жила с ними, Калеб. С моей мамой. И папой.

Он хранил молчание. Я хотела посмотреть на него, но мне почему-то стало неловко. И стыдно.

– Он уродливый, как сам грех, – сказал он через секунду.

На удивление, из моего горла вырвался сдавленный смех.

– Знаешь, что я думаю об этом месте? – спросил он.

– Почему бы тебе не быть честным со мной и не сказать все, что ты по-настоящему чувствуешь?

Он улыбнулся, засунул руки в карманы и, что-то насвистывая, пошел прочь.

Я нахмурилась, глядя ему в спину, но он не останавливался. Он что, собирается вот так просто взять и уйти? Я полагала, он скажет, что действительно думает об этом доме.

Я закатила глаза и уже собиралась позвать его, когда он внезапно остановился. Он посмотрел вниз и наклонился, чтобы поднять что-то с земли. Когда он снова повернулся ко мне, я увидела, что в руке он держит огромный камень размером с половину баскетбольного мяча.

– Алая, смотри, – дерзко произнес он, продемонстрировав свои ямочки.

Он взял камень обеими руками и поднял их вверх, будто собирался сделать бросок в корзину.

– И три очка достается Локхарту! Бум!

Он швырнул камень прямо в дом, и, услышав звон бьющегося стекла, я почувствовала настоящую свободу.

Я издала звук, похожий на всхлип и смех одновременно.

– Фух! Я все еще самый ценный игрок в команде, – он гордо улыбнулся и наклонился, чтобы поднять с земли еще один камень. – Держи. Теперь твоя очередь, Алая.

Какого черта?

Я выхватила у него камень и, прицелившись, со всей силы бросила его в дом. Он влетел прямо в окно, и звук разбивающегося стекла что-то пробудил во мне. Что-то темное, тяжелое и огромное, пытаясь высвободиться, зашевелилось внутри. Начав, я уже не хотела останавливаться. Чем больше камней я бросала в этот полуразрушенный дом, тем легче мне становилось. Я искала камни и бросала их, пока у меня не сбилось дыхание. Когда я бросила последний, меня охватило настолько сладкое чувство облегчения и освобождения, что сразу следом я почувствовала в душе мир и покой. Это было так, словно с моей груди вдруг сняли тяжкое бремя.

– Вот это моя девочка.

Отряхивая руки, я улыбнулась ему.

– Спасибо.

– Это всего лишь дом, Алая. Он не причинит тебе вреда. Так же, как и твой отец.

Я вопросительно взглянула на него.

– Я попросил Клуни найти твоего отца.

– Что?

– Я не хотел, чтобы он снова тебя беспокоил.

– Калеб…

– Алая, он умер. Несколько лет назад. Твоя мама должна была знать об этом. Обычно о смерти уведомляют ближайших родственников. Он жил на улице, как бездомный. Обвинялся во взломе с проникновением, краже, торговле и употреблении наркотиков.

Я продолжала хранить молчание, и он сдвинул брови. У меня снова пересохло во рту.

– Я говорил, что больше никогда не позволю никому причинить тебе боль. Я должен был убедиться, что после инцидента с Беатрис-Роуз… – он сделал глубокий вдох. – Если ты злишься на меня…

Я обняла его, и он тихонько вздохнул. Я хотела ответить ему, поблагодарить и покрыть все его лицо поцелуями, но боялась, что, если заговорю, сразу распла́чусь.

– Ты не злишься на меня? – спросил он через секунду.

Я покачала головой и еще крепче обвила его руками. Возможно, он даже не догадывался, как много это для меня значит. Я потратила столько времени, думая о своем отце и опасаясь, что он вернется и снова сделает мне больно. Но в то же время переживала, что, если он все-таки этого не сделает, я так никогда и не узнаю, что же с ним произошло. Теперь я все знала.

– Со мной ты всегда будешь в безопасности.

– О господи, Калеб! – выдохнула я. – Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю!

Он нежно погладил меня по голове и убрал назад волосы, чтобы обхватить руками мое лицо. Он подошел еще ближе и поцеловал меня в лоб.

– Вот что я хочу слышать от тебя ежедневно, моя Алая.

– Я буду говорить это каждый день.

– Не сомневаюсь, – он ухмыльнулся и поцеловал меня в губы. – Пошли домой. Может, посмотрим какой-нибудь ужастик?

Я узнала кое-что новое о Калебе. Ему нравилось себя пугать.

Мы вернулись домой и уселись на диване перед телевизором. Калеб выбрал «Зловещих мертвецов», «Спуск» и «Джиперс Криперс».

Он вел себя нарочито шумно и весело, зажмуривался или, наоборот, широко распахивал глаза во время самых жутких сцен. Не прошло даже половины первого фильма, как он схватил одеяло, накрыл нас им и притянул меня к себе, обхватив за талию.