Вечно дикая

– Ты добыла его на охоте в этом году, Мюриэль?

– Я? Нет. Я теперь редко хожу на лося. С тех пор как… – Ее голос меняется на суровый и печальный шепот, и я понимаю, что она думает о своем пропавшем сыне. – Нет, это от моего двоюродного брата Эдди. Мы поспорили лет, должно быть, десять… нет, пятнадцать назад. Я поставила на то, что он никогда не собьет лося, но пару недель назад он позвонил мне и сказал, что я проиграла. Бык весом в шестьсот килограммов! – Мюриэль качает головой. – Как он уехал с места столкновения своим ходом, я теперь так и не узнаю.

Моя мать бросает хмурый взгляд на пакет в руке Джоны.

– Что ты имеешь в виду? Это…

– Дорожная добыча. На Аляске мы не выбрасываем хорошее мясо. Неважно, был ли он убит пулей или сбит грузовиком, ведь на вкус мясо одинаковое.

Если Мюриэль и замечает отвращение, промелькнувшее на лице моей матери, то виду не подает. Она снова переводит свой взгляд на меня.

– Слышала, ты хочешь, чтобы Тедди провел вашу свадебную церемонию. Он с радостью согласится, никаких проблем, но если ты хочешь, чтобы все было законно на сто процентов, то стоит прямо сегодня съездить в здание суда и подать заявление на получение свидетельства о браке, потому что они обязаны выждать три рабочих дня, прежде чем выдать его.

На мгновение я цепенею. Совсем не ожидала такого поворота событий.

– Я не…

– Ну а в Рождество все точно пойдет наперекосяк. Конечно, можно просто сыграть свадьбу, пока все здесь, а свидетельство Тедди подпишет потом, постфактум, если ты не успеешь подать документы.

Я убью Тоби.

– Калла? О чем она говорит?

Встречаюсь взглядом с широко раскрытыми глазами моей матери, которая выглядит так, будто она моргнула, а когда открыла глаза, внезапно оказалась в чужом доме и на другой планете.

– Мне подкинули мысль пожениться, пока вы все здесь, потому что так будет удобнее для всех.

– Но ты ведь не думаешь об этом всерьез, правда? – Мама приходит в ужас. – Боже мой, ты беременна, да?

– Черт, я бы очень этого хотел, – заливается хохотом Джона.

– Джона! – мягко порицает Астрид, но изо всех сил старается скрыть свое умиление.

– Но вы не можете пожениться сейчас. Это… это же абсурд. Где я найду цветы для твоего букета? И платье! Да еще и за одну неделю? Просто невозможно! И где будет проходить торжество?

– Я уже посмотрела – общественный центр будет свободен, – щебечет Мюриэль, полагая, что помогает нам. – Можно оставить украшения с субботнего ужина. Я скажу Джейми, чтобы он ничего не убирал.

– Общественный центр! – Смех моей матери уже граничит с истерикой. – Ну хорошо, допустим, мы согласимся на это. А что с угощением?

– Уверена, я смогу выпросить у Эдди еще пару кусков лосятины, – со всей серьезностью отвечает Мюриэль.

– Значит, моя дочь будет угощать гостей на своей свадьбе сбитым лосем?

– Она просто пытается помочь, – кричу я, недовольная едким тоном моей матери в адрес Мюриэль. – И это моя свадьба, мама! А не твоя!

Но она почти не слушает, слишком погруженная в свои переживания.

– Да какая разница! У тебя не будет гостей. Кто вообще сможет приехать сюда? Это настоящее безумие! – Она смотрит сначала на Саймона, потом на Астрид. – Я ведь верно говорю? Наши единственные дети спрячутся ото всех, чтобы устроить какое-то захолустное празднование в деревне?

Астрид пожимает плечами.

– Я всегда предпочитала простые и скромные мероприятия. И это гораздо практичнее с финансовой точки зрения. Так ведь, Бьерн?

– А? – Он отрывается от книги и смотрит на жену. – Я буду жареную. По-моему, они называют это «солнечной стороной вверх»?

– Так держать, – бросает Джона и качает головой. – Она тебе не официантка, чтобы интересоваться твоим гребаным заказом на яичницу.

Бьерн хмурится, глядя сначала на Джону, а затем – на жену.

– Ну и рот у твоего сына, Астрид. Если бы Карл или Ивар так со мной разговаривали… – Его слова обрываются, как будто ему и не нужно заканчивать предложение.

– Ты бы что, Бьерн? – спрашивает Джона, и в его холодных голубых глазах появляется дразнящий блеск. – Что бы ты сделал, а? Что-нибудь, что потребовало бы от тебя оторвать твою ленивую задницу от стула?

Бьерн что-то говорит по-норвежски. После бросает свой роман на приставной столик, едва не задев только что принесенную полную чашку кофе, и довольно быстро встает лицом к лицу с Джоной.

– Я шесть лет был действующим чемпионом по армрестлингу, ты, напыщенный маленький говнюк! – Он задирает рукава рубашки, демонстрируя внушительные мускулы.

– Мне нравится заботиться о своем муже, Джона! А теперь, вы оба, прекратите это! – взрывается Астрид, вскидывая руки вверх в жесте «довольно».

Ее рука случайно задевает краешек кружки с кофе. Та опрокидывается и падает на пол, напиток разливается, а фарфор разбивается вдребезги.

В это же время моя мама бросает очки для чтения на стопку журналов.

– Саймон, ты не мог бы образумить нашу дочь? Ты единственный, кого она, кажется, слушает.

Ага, она вытащила карту «наша дочь».