Вечное чудо жизни

– Ах, да! – спохватился я. – Совсем из головы вон. Вы обедали?

– Обедал?

– Да. Вы что-нибудь ели?

– Ел?.. Ел… – В темных глазах появилось задумчивое выражение. – Да. Я уверен, что вчера как будто ел.

– Вчера! Но сейчас уже почти четыре. Вы же умираете с голоду!

– Да нет, вовсе нет, нисколько.

– Как! Вы не голодны?

Этот вопрос, видимо, показался ему странным, если не загадочным, и он только неопределенно пожал плечами.

– Все равно, – сказал я, – сейчас схожу вниз, посмотрю, что там найдется, чтобы вы перекусили.

В шкафу в приемной обнаружился большой фруктовый бисквит, который Хелен только что испекла, чтобы нам было чем заесть чашку кофе между вызовами. Я положил его на тарелку, захватил нож с вилкой и вернулся в квартирку.

– Вот, пожалуйста, – сказал я, ставя тарелку с бисквитом на стол. – Угощайтесь, а пообедаете позже.

Тут я услышал шаги на лестнице, и в комнату влетел Зигфрид.

– Колем Бьюканан – Зигфрид Фарнон, – представил я их друг другу.

Они обменялись рукопожатием, а затем Зигфрид дрожащим пальцем показал на плечо молодого человека.

– А это еще что, черт подери?

Колем улыбнулся своей обаятельной улыбкой.

– Мэрилин, моя барсучиха.

– И вы намерены держать это животное здесь?

– Совершенно верно.

Зигфрид сделал глубокий вдох, выпустил воздух через нос – очень медленно – и ничего не сказал, а только продолжал сверлить взглядом нашего нового помощника.

Молодой человек непринужденно рассказывал о том, как проходил практику, упомянул, до чего он рад, что будет жить в таком симпатичном городке, как Дарроуби, заговорил про сад.

Тем временем он принялся за бисквит, но даже не взял нож, а машинально отламывал кусок за куском, продолжая говорить:

– Какая великолепная глициния! Красивее я не видывал. И такой прелестный снегирь, а на вашей яблоне я видел обыкновенную пищуху, они теперь такая редкость! – И, сунув в рот кусок, нашпигованный изюмом, вдруг воскликнул: – Да это же черный дрозд-альбинос вон на той ветке! Какой красавец!

Зигфрид – завзятый натуралист и орнитолог, и при нормальных обстоятельствах этот разговор его увлек бы, но теперь он молчал и только переводил взгляд с барсука на собаку, а с собаки на быстро исчезающий бисквит.

Наконец Колем собрал пальцами последние крошки – по-моему, он попросту не замечал, что ест, – и отвернулся от окна.

– Очень вам благодарен. А теперь, если можно, я распакую чемодан.

Я сглотнул.

– Очень хорошо. Увидимся попозже.

Мы спустились на первый этаж, и Зигфрид потащил меня в пустую приемную.

– Что, черт подери, на нас свалилось, Джеймс? Помощник с чертовым барсуком на шее! И собачище ростом с осла!

– Ну… да… Но он производит симпатичное впечатление.

– Пусть так, но и очень странное. Разве вы не заметили? Он умял весь бисквит!

– Да, я заметил. Но он изголодался – ничего не ел со вчерашнего дня.

Зигфрид уставился на меня:

– Не ел со вчерашнего дня? Вы уверены?

– Практически. Но он сам толком не знал.

Мой партнер застонал и ударил себя ладонью по лбу.

– Боже мой! Нам следовало бы сначала с ним встретиться, а уж потом приглашать. Но университет дал такие блистательные отзывы. Я полагал, что ошибиться мы не можем.

– Как знать. Не исключено, что он умеет работать, а ведь это главное.

– Ну, будем надеяться, хотя он чертовски странный тип, и я предчувствую, что из-за него будет много хлопот.

Я промолчал, однако дурных предчувствий у меня тоже хватало. Джон Крукс, при всех своих выдающихся способностях, в остальном был обычным приятным человеком, но в его темноглазом преемнике ничего обычного не замечалось.

Размышления прервал телефонный звонок. Я взял трубку, принял вызов, а потом обернулся к Зигфриду.

– Звонил Майлс Хорсли. У него первый отел.

Мой партнер кивнул, задумчиво пожевал губами и решительно взмахнул пальцем.

– Прекрасно. Пошлем нашего нового помощника. Вот посмотрим, как он работает, и все сомнения разрешатся сами собой.

– Погодите, Зигфрид, – перебил я. – Он же только-только получил диплом, а это Майлс Хорсли. Он настоящий знаток и по пустякам к нам обращаться не стал бы. К тому же – молодая корова. Первый отел. Случай может оказаться очень сложным. Так не лучше ли все-таки поехать мне?

– Нет! – Зигфрид энергично мотнул головой. – Я хочу проверить этого типа в деле. И чем скорее, тем лучше. Покричите-ка его.

Колем выслушал инструкции с полным хладнокровием и тихонько насвистывал, пока мы показывали ему дорогу по карте. Потом повернулся к двери, и Зигфрид напутствовал его напоследок:

– Работа может оказаться трудной, но не возвращайтесь, пока корова не растелится. Вы поняли?

У меня кровь в жилах похолодела, но Колем и глазом не моргнул, а бодро помахал и зашагал к своей машине. Зигфрид повернулся ко мне с угрюмой улыбкой.

– Возможно, вы сочли меня излишне строгим, Джеймс, но я не хочу, чтобы он вернулся через полчаса и заявил, что положение плода слишком уж неправильное, так не возьмемся ли за это мы сами. Нет! Сразу на глубину, и никаких нежностей. Наилучший способ.

Я пожал плечами. Оставалось надеяться, что молодой человек умеет плавать.