Вечное небо казахов

Именно эти эзотерические обряды представляют, собственно, инициацию для традиционализма. При экзотерическом посвящении основные экзистенциальные и онтологические параметры человека не меняются, но в своих действиях он начинает руководствоваться некими внешними этическими и социальными нормами, внешними по отношению к нему, накладываемыми извне законами. При эзотерическом посвящении радикально меняется сам статус посвященного, он выводится из-под гнета отчужденной фатальности обусловленности, пробуждается к духовному существованию.

Если сравнить эти две классификации, то станет ясно, что для традиционализма обряды взросления не являются инициатическими в строгом смысле слова, а представляют вариант экзотерического обращения. С другой стороны, отмечены случаи, когда члены какого-либо общества в большинстве принадлежат к какой-либо эзотерической организации. Так, например, в северной Африке и Чечне население поголовно с рождения принадлежит к тому или иному суфийскому ордену. По некоторым мнениям, подобная ситуация была характерна и для казахов. Разделение знания на экзотерическое и эзотерическое в достаточной мере условно, связано с ситуацией пребывания мира в нижней части космического цикла. На самом деле истинное знание едино и единственно, варьируется его реализация. Изучаемые этнографами «примитивные» общества пусть на рудиментарном уровне могут нести отголоски отдаленных времен, других периодов космического цикла, когда не существовало разделения эзотерического и экзотерического знания, а следовательно, не существовало разделения ритуалов.

Один и тот же ритуал в разных ситуациях может иметь разный характер. Так, первоначальное христианство представляло сугубо эзотерическую организацию, и обряд крещения, даваемого взрослому сознательному человеку, имел инициационный смысл. После превращения христианства в экзотерическую религию обряд крещения, производимый в большинстве случаев над младенцами, стал чисто экзотерическим обрядом обращения. То есть при исследовании каждого отдельного случая необходимо конкретно рассматривать мифологию и идеологию ритуала, комплекс связанных с ним эзотерических и символических доктрин, по возможности учитывать конкретные духовные влияния, проявляющиеся в ритуале.

Традиционно выделяются два уровня инициации. Первым уровнем инициации является инициатическая смерть в центре плотного мира и переход в мир тонких форм. Этот уровень принято называть «малыми мистериями», «вторым рождением», «психическим возрождением». Второй уровень – это смерть в центре мира тонких форм и выход за его верхний предел, выход за пределы формального космоса, жизни как таковой, переход на высший сверхформальный, сверхиндивидуальный уровень, в мир вечности, небесных архетипов. Это «третье рождение», «рождение в духе», реализация «великих мистерий», ангелического измерения существа.

Это теоретическое вступление, представляющее краткое изложение мыслей вышеуказанных авторов, является не просто введением для читателя в суть малоизвестных у нас понятий. Вступление это было необходимо, чтобы подвести читателя к мысли о том, что никакие разговоры о казахской традиции, духовной культуре наших предков невозможны без исследования данной проблемы применительно к нашей культуре. Эта мысль закономерно завершается вопросом: «Что известно науке об инициации в традиционной казахской культуре?»

Поставленный таким образом вопрос заставляет признать тот факт, что в литературе (по крайней мере, известной нам), посвященной казахской традиционной культуре, эта проблема не ставилась вообще. Лишь этнограф, доктор философских наук Н. Шаханова в монографии «Мир традиционной культуры казахов» в главе «Загадка возрастных классов» приводит ряд сведений об обрядах, маркирующих смену возрастных ступеней. В связи с этим она отсылает к работе 1951 года К.Л. Задыхиной о пережитках возрастных классов в Средней Азии, где обряд первого сажания на лошадь (современное название обряда «л тойы» – «праздник сына») относится к пережиточным формам инициации. Приводятся также данные Э.С. Намазова по реконструкции половозрастной стратификации у средневековых огузов: «…В период детства огузы выделяли подпериод, непосредственно предшествующий инициации, в котором проводилась непосредственная подготовка индивида к несению обязанностей воина» [113]. Сама Н. Шаханова выдвигает гипотезу о том, что «Возможно, основными обрядами, маркирующими возрастную ступень отрочества, можно считать обряд «тырна алды» («первые ногти» или «начало ногтей»), отмечающий что-то, происходящее в первый раз: первую военную или охотничью добычу, и «тоым аар» («встряхивание потника») – в честь первого выезда в дальний путь и т. п.» [114].