Вечное небо казахов

Сравнение мифа «Жылан абыты жігіт» и распространенного в казахском фольклоре мотива спасения человеком птенцов Самрук («Ер-Тостик», ряд других сказок, например: «Справедливое наказание», «Куйым-батыр», легенды, кюи и легенды к ним «Шынырау») позволяет установить целый ряд параллелей:

– Джигит спасает дочь царя подземного мира Бапы-хана / Джигит спасает птенцов Самрук – владыки небесного мира.

– Дочь Бапы-хана приводит джигита к своему отцу / в некоторых сказках из контекста ясно, что джигит находится в гнезде со спасенными птенцами, птенцы прячут его от матери, а потом показывают его ей.

– В благодарность Бапы-хан дважды глотает и изрыгивает джигита, одаряет и возвращает его / в благодарность Самрук глотает и изрыгивает джигита, помогает ему достичь цели, иногда дарит ему свое перо, с помощью которого джигит может позвать ее на помощь.

С большой долей уверенности можно предположить, что некогда существовал ритуал, подобный (симметричный) «Жылан айыс», ритуал, представлявший уровень «великих мистерий», где инициируемый один раз проползал между ногами представителя / заместителя Самрук. Возможно, мастером инициации в таком ритуале выступал баксы. (У шаманов некогда существовал ритуальный костюм из птичьих шкурок). Возможно, его осуществляли воины, уже прошедшие этот обряд, или даже женщина, ведь Самрук (Алып Кара Кус) у сибирских тюрков предстает как Мать Хищная Птица, вообще речь идет о Самке. Возможно, казахский обычай, когда женщина из рода торе-чингизидов (ср. «тор» – Мировое Дерево, Млечный Путь) перешагивала через умирающего от ран воина, и если она была добродетельна, то он выживал – «воскресал», генетически связан с ритуалом инициации. (Изначально, по-видимому, речь шла о воинском ритуале инициации, приуроченном к предсмертному состоянию воина, а затем он стал рассматриваться как обряд лечения).

По аналогии с «Жылан айыс» (металлические доспехи и оружие представляются подарком Бапы-хана, «змеиной кожей»), возможно, этот ритуал назывался «Самрты ауырсыны», ведь в сказках Самрук часто дарит джигиту свое перо, посредством которого он может связаться с ней. Ясно, что этот более высокого уровня ритуал осуществлялся гораздо реже, чем ритуал «Жылан айыс». По информации, полученной Т. Асемкуловым от своего деда Ж. Стамбаева, во время визита сал-серэ (закрытый воинский союз) в аул, один из серэ, одетый в костюм лебедя, делал на лошади несколько кругов вокруг стойбища, издавая лебединый крик. Вплоть до XVIII века казахские воины, вступая в бой, подражали лебединому крику «иу» («иулау»). Тотемизм лебедя наряду с тотемизмом змеи у тюрков, культ птицы вообще подтверждают возможность подобного ритуала.

Герой, спасая птенцов Самрук, выстрелом из лука или ударом сабли убивает дракона / змея, ползущего к вершине Мирового Дерева. Но именно от змея Бапы-хана герой получил в подарок свое оружие. Змей, обвивающий Мировое Дерево, и царь подземного мира Бапы-хан – один и тот же персонаж или образ, символизирующий одно и то же. До этого джигит спасает и дочь Бапы-хана. Нет ли здесь противоречия? Точнее, в чем смысл этой парадоксальной ситуации?

В главе «Орел и Змей» отмечалось, что «Бапы-хан и Самрук, Змея и Орел символизируют здесь нисходящее и восходящее движение между Всевышним и миром… тенгрианство, как и многие другие традиции, осознает единство, взаимосвязь и взаимопереход противоположностей…». И если змей наделяет человека оружием, а затем человек убивает его, в этом нет противоречия. Можно сказать, что, завершив нисходящее движение, обретя плоть, человек должен начать возвратное движение. И змей, ползя вверх по дереву, обращает взгляд человека вверх, к гнезду Самрук. На первом этапе змей выступает как движущая сила, втягивающая человека в материальное существование, он дарит человеку смертное тело («Жылан абыты жігіт»), крадет бессмертие («Гильгамеш»), приводит к изгнанию из рая («Ветхий завет»), похищает жемчужину («Гимн жемчужине»). Но затем змей провоцирует обратное движение, движение вверх, к вершине Мирового Дерева, за пределы мира форм. И именно в этом пункте раскрывается тайна человеческого существования, тайна человеческой миссии так, как ее понимали наши предки.