Вечное пламя

– Что «но»? – Норман впился пальцами в край стола и даже чуть подался вперёд, словно так мог избавиться от напряжения, которое заполнило собой всё пространство.

– Хейли смотрит на Уилла влюблёнными глазами…– взгляд Линды перестал быть таким серьёзным и она, слегка выгнув тонкую бровь, с вызовом глядела на мужчину, ожидая его реакции. В своей догадке она была уверена. Не раз она замечала, что её дочь смотрит на Уилла так, будто видит в нём какое-то небесное божество.

– Влюблёнными? – нахмурившись, переспросил Норман, словно надеялся, что ослышался или же Линда имела в виду что-то другое…– Но ему ведь двадцать один, Линда…

– И что? – как-то развеселившись, отозвалась та. – Я же не выдаю её замуж за него. Разве это не замечательно? Первая любовь.

– Но ей одиннадцать! – воскликнул мужчина и снова взялся за чай. Сделав несколько глотков, он уже не хмурился и был готов понять, почему Линду это так веселит.

– Не зацикливайся на возрасте, – махнула рукой женщина. – Для Хейли это впервые. И это по-настоящему… Искренне. Потому что она ещё ребёнок.

– А если ты ошибаешься?

– Она – моя дочь. Как я могу ошибаться?

***

– А хочешь, я нарисую твой портрет? – предложила Хейли, после того, как Уилл уже налюбовался её рисунком и отложил его в сторону. От радости, переполнявшей её, фиалковые глаза светились, а улыбка никак не сходила с её губ.

На подоконнике фыркнул Крис, выражая тем самым то ли своё недовольство всем происходящем, то ли сомневаясь в способностях Хейли.

Девочка бросила на него быстрый, полный нескрываемой ненависти взгляд, но потом снова выжидающе уставилась на Уилла. Злое выражение её лица сменилось радостным, стоило ей только поймать слегка растерянный взор чёрных бархатистых глаз.

– Хочу, – согласился старший Андерсен и похлопал Хейли по голове, растрепав иссиня-чёрные волосы.

– Тогда садись вон там, – девочка указала пальцем на стул, придвинутый к столу. – Только так, чтобы свет падал на лицо…

Уилл зачем-то посмотрел на Криса, как бы проверяя, по-прежнему ли он хмурен и на месте ли его привычные сведённые к переносице брови, и лишь потом подошёл к столу и сел так, чтобы свет от люстры падал на его лицо, делая его обычно бледную кожу ещё белее.

– Так? – спросил он, откинув назад волосы, собранные в низкий хвост.

Хейли долго смотрела на парня, прикидывая в уме разные повороты головы.

В профиль? Или в анфас?

Впрочем, она была уверена, что Уилл красив под любым углом. Вот только сможет ли она передать эту красоту? Её пальцы, всё ещё рисующие довольно детские рисунки и её представление обо всём…Не исказит ли это реальность? Справится ли она?

Кивнув самой себе, как бы соглашаясь с самой собой и отгоняя внутренние сомнения, Хейли достала альбом и карандаш из верхнего ящика стола и, разместившись на краю кровати, открыла чистый лист. Карандаш, зажатый в её слегка подрагивающих пальцах, ещё не спешил коснуться чистой бумаги. Девочка уже давно представила в голове образ, который совсем скоро появится и в альбоме, но отчего-то медлила.

Она изучала внимательным взглядом, казалось бы, знакомое с самого детства лицо, но всё равно снова и снова находила что-то новое.

Хейли видела, каким взрослым стал Уилл. Хотя вроде бы совсем недавно он смотрел вместе с ней и с Крисом мультики, а мама приносила им тёплого молока с печеньем…Она помнила, как искрилась детская, какая-то наивная радость в его чёрных, бездонных глазах, в которых сейчас только сдержанность и лишь какая-то допустимая для ситуации приветливость. Хейли вроде бы скучала по старому Уиллу. И хотя он по-прежнему уделяет ей так много времени, как раньше, так же восхищается её рисунками и так же мягко улыбается, но она понимала, что он уже другой.

Взрослый.

Который озабочен проблемами на работе.

Взрослый.

Который носит строгую одежду и никогда не расстёгивает верхнюю пуговицу на белоснежной отглаженной рубашке.

Взрослый.

Который на одну треть стал чужим.

Но всё же Хейли нравилось это.

Нравилась эта сдержанность. Даже холодность. Этот задумчивый взгляд и вечно хмурящиеся брови, будто бы он решал какую-то сложную задачу.

Она привыкла к этому.

– Хейли? – позвал Уилл, видя слегка отрешённое лицо девочки. Та, услышав его голос, быстро покончила с тяжёлыми размышлениями и немного, растерявшись, тихо произнесла:

– Не шевелись. Я начинаю.

Карандаш больше не подрагивал в её пальцах, а уверенно чертил линии. Сначала построение – самое главное и сложное. Без этого рисунок можно даже не начинать.

– Совсем не шевелиться? – спросил Уилл, нарушая, казалось бы, образовавшуюся тишину и потянулся в карман, доставая оттуда телефон и нажимая на сенсорном дисплее несколько кнопок.

– Совсем! – нахмурившись, воскликнула Хейли, с угрозой смотря на телефон в бледных аккуратных пальцах. – И желательно, не разговаривать.

Уилл убрал телефон обратно в карман и привычно улыбнулся своей мягкой улыбкой. Хейли невольно тут же перестала злиться, а брови больше не хмурились.