Вечное сердце

– Есть на антресолях. Но давай не будем заморачиваться с настоящей. Иголки начинают осыпаться через день. Жуля наглотается. Да и вообще – лень. Купим пошлую яркую имитацию, если ты не против. Ты знаешь, они мне так нравятся, особенно золотые.

– Конечно, – серьезно ответил он. – Я не купил тебе подарка. Решил, что выберем вместе.

– Да? Ты решил сделать мне подарок? – просияла Таня.

– А где твои родители? – вдруг спросил он. – Ты никогда ничего не говоришь о них.

– Да как-то… Не очень веселая это история. Маму не знаю, она умерла при родах. Вырастила меня няня Маня. Ну, и папа, конечно. Я очень любила няню. Она казалась мне такой красивой. Была простой женщиной из маленькой деревни, даже школы не окончила: зарабатывать пошла. Вместе со мной учила арифметику, книжки читала. Папа много работал: был ректором института. Я его видела мало. Когда училась в старших классах, у него появилась женщина. Они жили то у нее, то у нас… Поженились, меня поставили перед фактом. Но я, конечно, была не против… Просто Елена, папина жена, однажды решила, что Маня для нас слишком темная, необразованная. К нам гости стали ходить… Прихожу как-то из школы, а Маня сидит в своем черном выходном пиджачке, длинной юбке и деревенском платке. Рядом чемодан. «Жду тебя, – говорит, – в деревню еду навсегда…» Губы дрожат, глаза такие, как будто ее убивают. Я заплакала, хотела отцу звонить, она не разрешила. Сказала, что все равно уедет… Уехала. Пропала совсем, не писала, не звонила. Я на каникулах поехала в ее деревню. Нашла сестру и племянника. Они рассказали, что Маня купила маленький деревянный домик на краю села, жила одна, ни с кем не общалась. Однажды ночью дом сгорел.

– Боже! А она как?

– Она была в нем. Дело в том, что она его и подожгла, скорее всего. Подожгла снаружи, закрылась изнутри и… – Таня с трудом проглотила комок, мешающий говорить. – Она повесилась.

– Страшная история. И как вы дальше жили?

– Нормально. Я отцу рассказала, без всяких упреков, просто проинформировала. Он сказал, что у нее была неустойчивая психика, я согласилась. Маня любила меня, была страшно предана нам, больше в ее жизни ничего не существовало. Папе это было непонятно, как объяснишь? И мы жили вместе, как семья… Но я, видимо, жестокий человек. Я не простила. Все у нас было спокойно, но им со мной стало некомфортно… Они понимали, что я не простила. В общем, они уехали в Болгарию, купили там квартиру. С Новым годом мы друг друга поздравляем.

Дэвид долго молчал. Потом положил свою руку Тане на колено.

– Ты так меня радуешь всегда, смешишь, удивляешь… А сейчас ты мне просто сердце надорвала своим рассказом. Ты не жестокий, ты – преданный и честный человек. Я горжусь тобой. Нужно как-то вернуться в праздничное настроение. У нас получится?

– Конечно! Ты же обещал мне подарок! Какой?

– Я хотел бы купить тебе украшение. Что-нибудь с бриллиантиком. Как тебе?

– Ой! Нет слов. Ты представляешь, я в своей путаной жизни бриллиантики абсолютно выпустила из виду. Но мне это необходимо, я только сейчас поняла.

Дэвид рассмеялся, хотя не так весело, как обычно. Он явно расстроился. Но в возбужденной толчее магазинов к ним вернулась праздничная озабоченность. Они загрузили в машину бутылки шампанского, коробки конфет, пакеты с фруктами, и Таня заходила с Дэвидом к чужим людям легко, радостно, как будто это были ее давние друзья. Так необычно просто, чисто и ясно относились они к Дэвиду, так легко и с удовольствием принимали ее, что ей показалось, будто она поднялась в своей жизни на другую ступеньку, а выше – боже мой – выше счастье?..

На обратном пути они купили маленькую елочку золотого цвета. В ювелирном магазине даже не пришлось выбирать. Они вместе увидели скромное и нежное колье из белого золота с довольно крупным белым бриллиантом в обрамлении маленьких черных.

– Это не очень дорого? – озабоченно спросила Таня.

– В самый раз, – кивнул Дэвид.

Таня даже снимать его не стала, так ей нравилось чувствовать его на своей шее. Она счастливо и устало плюхнулась на сиденье и протянула:

– Давай быстрее. Очень домой хочется… Ой, я же забыла тебе рассказать. Я к аферистке этой ходила, к Нине. Лоре мясо отнесла. Ты представляешь: умереть и не встать – она меня обманула!

– В каком смысле?

– В прямом. Впарила куклу якобы ручной работы, эксклюзив, по дешевке – за пять тысяч. А эта кукла по всему Инету продается за тыщу двести. Китай, штамповка.

– Умница!

– Кто?

– Во-первых, ты. Ты хотела убедиться в том, что Нина – мошенница, и убедилась. Таким оригинальным способом. Во-вторых, она. Развела именно того человека, который пришел ее разоблачать…

Он посмотрел на Танино смущенное лицо, улыбнулся, потом рассмеялся и, уже вытирая слезы от смеха, с трудом спросил:

– Зачем тебе эта кукла? Этот эксклюзив?

– Подарок, – объяснила Таня. – Только теперь придется его оставить себе. Моя подруга Алена, ну, она в этом смысле пафосная, ширпотреб своему ребенку не даст. Мне стыдно его дарить. Хотя он мне понравился, этот кукленыш.

– Подари его мне!

– Ты серьезно?