Вечное солнце. Русская социальная утопия и научная фантастика второй половины XIX — начала XX века

Ещё в своей работе «Откровение в грозе и буре» (1907) Морозов сделал попытку дать совершенно новую датировку памятникам раннехристианской литературы, опираясь на документально засвидетельствованные сообщения о различных астрономических и метеорологических явлениях. По мнению Морозова, в «Апокалипсисе» описывается гроза, разразившаяся 30 сентября 395 года над островом Патмос, и автором «Апокалипсиса» является не кто иной, как Иоанн Златоуст. Тем самым общепринятая датировка сдвигается по крайней мере на два с лишним века вперёд. Ещё более парадоксальные временные сдвиги предлагает исследователь в своей работе «Христос», датируя время жизни евангелистов VII, VIII и даже IX веком нашей эры! Выводы Морозова, основанные на астрономических соображениях, не получили никакого подтверждения со стороны исторической науки. «Христос» Морозова остаётся монументальным (5 тысяч страниц!) памятником научной ошибке.

Публикуемый нами набросок «Путешествие в космическом пространстве» создан в начале пребывания писателя в Шлиссельбургской крепости. Кроме этого наброска, в 1910 году Морозов выпустил целый сборник научных полуфантазий под названием «На границе неведомого» (М., «Звено», 1910).

Путешествие в космическом пространстве

…Через несколько часов мы вышли за пределы доступного для чувства земного притяжения, и для нас более не было ни верха, ни низа. Стоило нам сделать несколько движений руками, и мы плавно переплывали на другую сторону каюты.

— Вот и верь после этого, — сказала Вера, — что тяжесть есть неотъемлемое свойство всякой материи.

— Сколько в вас весу? — спрашивала Иосифа Людмила, плавая в воздухе.

— Нуль пудов, — отвечал тяжеловесный гигант Иосиф.

— Да, но и сами пуды теперь нули! — воскликнула Людмила, толкая плавающую близ неё пятипудовую гирю.

Сильное движение воздуха, взволнованного нашими леди, медленно относило в угол Иосифа, старавшегося на лету срисовать всю эту сцену вместе с перспективой бледно-зеленоватого отдалённого серпа Земли с панорамой созвездий, ярко блестевших через одно из больших и прочных хрустальных окон, несмотря на яркий солнечный свет, врывавшийся косыми полосами в противоположное окно корабля. Петр прицепился к рулю, к которому был приставлен в это время, и с завистью посматривал на остальную возившуюся публику. Людвиг бросил свои статистические отметки в корабельном лагбухе[16], листы которого никак не ложились один на другой, а ерошились торчком каждый лист отдельно от другого, и, молча плывя в воздухе, смотрел со своей доброй и ласковой улыбкой на всю эту яркую и радостную картину.

Мне тоже было необыкновенно радостно. Да и как не радоваться? Разве не сбылась моя заветная мечта? Разве не несёмся мы теперь в бездонную эфирную глубину небесного океана среди пронизывающих его метеоров, один удар которых может разбить вдребезги нашу ладью? По временам я заботливо взглядывал вперёд, но сейчас же успокаивался. Ведь области метеорических дождей лежали далеко от нашего пути.

— Опасности быть не может! — говорил Николай. — Ведь мы нарочно выбрали такое время года, когда Земля пролетает через пространства, совсем почти свободные от метеоров. Столкнуться с ними было несравненно менее вероятно, чем, например, потерпеть крушение на железной дороге.

Вера схватила летевший мимо неё стакан воды и быстрым движением руки отдёрнула его от наполнявшей его жидкости. Оставшись в воздухе, жидкость сейчас же приняла шарообразную форму и поплыла среди нас подобно мыльному пузырю.

— Идите пить воду! Кто первый поймает её ртом? — звала нас Людмила.

А между тем время шло. Два дня промчались незаметно, и корабль наш быстро приближался к поверхности Луны. С каждой минутой сильнее разрастался её бледный диск, на три четверти освещённый Солнцем и погружённый другою половиной в глубокую ночь. Скоро пришлось нам дать задний ход машине, чтобы противодействовать силе нашего тяготения к Луне. Мы уже не летали более в воздухе каюты, но медленно падали на её бывший потолок, теперешний пол нашего помещения. Пришлось переставить всю мебель вверх ногами относительно прежнего положения. Но это не только не поражало нас, а, напротив, никто из нас, несмотря на недавний опыт, даже представить не мог, как могла когда-то мебель стоять по направлению к Земле.

Большинству всё это казалось очень странным. Пришлось перевернуть корабль, чтоб его пол был направлен к Луне.