Вечной жизни не хватит

Елена отвернулась. Она не знала, что перевешивало в личности Юрия Петровича: сумасшествие или гениальность. Или одно не было отделимо от другого?

Наконец он смолк, посмотрел на Елену, облизнул губы и сказал:

– Но вы преследовали какую-то цель, заявившись сюда, ведь так? Думаю, вы поняли: рано или поздно вас найдут и уничтожат. И решили направиться к тому, кто может пощадить вас! Однако вынужден вас разочаровать…

Вытянув руку, он отдал клону команду:

– Перегрызи ей глотку!

И клон – ее собственная точная копия – ринулся на Елену. Женщина видела, как отчаянно борется клон и какой поистине адской силой он обладает. С ним она не справится…

Хорошо, что она предусмотрела и подобное развитие событий!

Она расстегнула куртку, и Юрий Петрович увидел плоские серые брикеты, перетянутые проводами. Елена приложила палец к большой красной кнопке и сказала:

– Пластиковая взрывчатка. Хватит, чтобы все здесь полетело в тартарары. Для этого мне достаточно убрать палец с кнопки. Так что сами решайте…

Клон, оскалив зубы, был в полуметре от нее, когда Юрий Петрович, произнеся кодовую фразу, приказал:

– Стоять!

Клон замер, словно это был не человек, а статуя. Елена увидела, как люди, находившиеся в коридоре, быстро исчезли. Юрий Петрович попятился, а женщина сказала:

– Куда же вы?

Юрий Петрович обернулся, его бледное лицо дрожало.

– Не делайте этого! Это же итог моих многолетних трудов!

Елена молчала, а Юрий Петрович зло произнес:

– Все равно вам отсюда живой не выбраться! Или погибнете вместе с нами, или вас растерзает армия клонов. Погибнете от своей собственной руки, так сказать!

– Ну это вряд ли! – заявила Елена и добавила: – Вы слышите?

Откуда-то сверху донесся приглушенный взрыв. Юрий Петрович вздрогнул, а Елена пояснила:

– Понимаете, я не знала, к кому обратиться. Сначала решила к Сергею Краевичу, но потом передумала и связалась с Еременко, потому что у него имеется своя частная армия – именно она сейчас и берет штурмом вашу обитель зла! Мой визит в нее завершен!

Елена указала на пуговицу у горла куртки и добавила:

– Это камера, которая передавала людям Виктора Аркадьевича все, что им было нужно: количество камер, расположение помещений…

Ошеломленный, Юрий Петрович стоял и смотрел на нее.

– Кроме того, все, что вы мне сказали, было записано. В случае неудачи штурма и моей гибели эти записи очутятся в Интернете. Ведь сейчас не требуется обращаться к всесильному телевизионному боссу, прося его сделать программу с разоблачениями. Достаточно выставить видео в Интернет – и его увидят миллионы. Так что вы станете знаменитым, очень знаменитым! Как и ваше изобретение! Только, боюсь, это совсем не то, к чему вы стремились…

Пару минут спустя в лаборатории появились люди Еременко. Возник он и сам – в камуфляжной форме, с автоматом наперевес. Подойдя к Елене и убедившись, что с ней все в порядке, сказал:

– Правильно сделали, что обратились ко мне! Ведь теперь я смогу занять свою прежнюю должность?

Его люди разглядывали обнаженный клон Елены, который, подобно статуе, замер посреди лаборатории. Юрий Петрович стоял в стороне и, кажется, даже плакал.

Внезапно он закричал:

– Киты уходят в море!

И первый, и второй клон, который доселе находился в капсуле, ожили. Люди Еременко открыли огонь. Юрий Петрович же завопил:

– Убейте меня, мои дети! Убейте меня!

Клоны, истекавшие кровью, но все еще полные решимости уничтожать, ринулись к нему, навалились на ученого…

– Думаю, вам не стоит всего этого видеть! – произнес, выводя Елену из лаборатории, Виктор Аркадьевич. – Пойдемте наверх. Надо разобраться с клоном, который сейчас забаррикадировался в вашем кабинете.

Он взглянул на Елену, потом перевел взор на барокамеры и сказал:

– Ведь эти открытия могут принести миллиарды! Да что там – триллионы! Стоит ли доводить все детали до сведения властей? Не лучше ли использовать это в своих целях? Вам ведь нужно доверенное лицо, которое будет защищать ваши интересы и никому не проговорится. Так почему бы нам не заняться генным бизнесом на равных паях? Что вы скажете насчет моего предложения, Елена Григорьевна?

Сорок один – много это или мало? Дата некруглая, но какая разница? Ведь сорок один, как и тридцать девять, бывает только раз в жизни. И то – если повезет…

Елена проснулась ровно в шесть – без будильника, сказалась многолетняя привычка. Откинула легкое одеяло, опустила ноги на ворсистый ковер.

Был последний день лета. За прошедший год изменилось многое, и она стала на год старше…

Завтракала она в одиночестве. Затем отправилась на улицу, где ее ждал все тот же «Майбах». Все тот же шофер, Олег, приветствовал ее и распахнул дверцу.

Да, за год изменилось многое… О попытке подменить ее клоном так никто и не узнал – Еременко сдержал обещание и никому не проговорился. Впрочем, за солидный куш. Нет, не пятьдесят процентов, сошлись на тридцати. Елена знала, что зависела от него, как и он зависел от нее. Не исключено – когда-то он станет опасным.