Вечнохудеющие. 9 историй о том, как живут и что чувствуют те, кто недоволен своим телом

Вот Вероника идет в школу, в первый класс. Там положены завтраки, а тем, кто на продленке, – еще и обеды. Алена сделала попытку изгнать из школьной столовой сдобные булки и сахарные «язычки», а также кисель на крахмале и суп на мясном бульоне. Но понимания не встретила ни среди родителей, ни у администрации. А директор школы, каким-то чудом наладивший в своей школе почти домашнее питание и очень гордившийся всеми сотрудниками столовой и, кстати сказать, учивший еще Алену, прямо сказал ей, что занимается она ерундой, что лишать детей еды он не намерен, что соевые котлеты – это опасное извращение, не говоря уже о ягодах чиа.

Алена смирилась. Еще больше стала напирать на здоровое питание. Дома ввела в обиход голодание: в обязательном порядке, в течение дня только водичка с лимоном. Выбрала для этого субботу, чтобы все дома и под присмотром. Антон возроптал было, но плюнул и смирился. Дети сначала решили, что это такая новая веселая игра. Но когда поняли, что мама всерьез собирается жить без еды целый день и когда Вероника получила от нее нагоняй за то, что полезла в холодильник за творожком, со страхом смирились тоже. Страшен мамин гнев, когда дело касается питания…

После Нового года Алену вдруг вызвала в школу Вероникина учительница. Алена пришла. Учительница была совсем молоденькая, первый год после Владимирского института, в городке ее почти никто не знал. Пригласила сразу к директору. Леонид Андреевич, обычно шумно-веселый и приветливый, выглядел хмурым, стало видно, что он вообще-то уже очень пожилой человек, даже, наверное, старый. Посмотрел на Алену внимательно, без улыбки, усадил за стол и сказал резко:

– Вот что, мать моя. Твоя Вероника ворует еду в столовой. Систематически, – он сделал упор на последнем слове и помолчал выразительно. Алена сидела оглушенная. Как это: ворует еду? Ее дочка? – Да, да! Именно – твоя дочка ворует еду в столовой. И я тебе сейчас объясню почему. Потому что она у тебя голодная! – директор говорил очень громко, почти кричал. – Ты меня слышишь? 70 лет прошло после окончания войны, а у тебя голодный ребенок! Дарья Сергеевна, – директор кивнул на молодую учительницу, – теперь после продленки ее домой не отпускает сразу, ведет в столовую… Ей Светлана, повариха наша, специально ужин стала готовить. Понимаешь, да? И Вероника перестала воровать еду. Она теперь не ходит по школе голодная. У нее все хорошо. Только мамаша сумасшедшая!

Алена так и сидела молча, во все глаза смотрела на директора. Директор продолжал:

– Что с тобой вообще происходит? У тебя дома концлагерь? Ты Веронику не любишь? Чем тебе девчонка твоя не угодила? Ты вообще понимаешь, что я должен на тебя опеку напустить? Что ты опасна для своих детей? Ты понимаешь, что они могут умереть от голода? А я их должен спасти?

И Алена расплакалась, как маленькая. От страха. От стыда. От ужаса. Еще от чего-то, что она и вымолвить, понять до конца не могла. Как она могла объяснить директору Леониду Андреевичу, пожилому, седому, серьезному, которого она знала с детства, что больше всего на свете она хочет быть худенькой и легкой девочкой, что из этого ничего не вышло и не выходит снова и снова и что теперь она боится за Веронику, которая ведь похожа на нее как две капли воды, а значит, тоже будет толстой! И, так же как Алена, не сможет смотреть на себя в зеркало, никогда не почувствует себя красивой… Она ревела и ревела, директор тихонько вывел из кабинета растерявшуюся Дарью Сергеевну, сел рядом, обнял Алену за плечи… Потом сказал:

– К доктору тебе надо, радость моя, вот что я тебе скажу. Нервы у тебя не в порядке. А детей тиранить брось, слышишь? Иначе будут проблемы.

Конечно, Алена не пошла к доктору. Но разгрузочные семейные дни отменила, ослабила хватку, стала больше работать, меньше дома бывать, чтобы не видеть, как дети едят плохую, вредную, неправильную еду, еду, от которой толстеют… Что будет дальше? С Аленой? С Вероникой? Как знать…

Теория и практика. Как появляются довольные своим телом люди

Скорость обменных процессов, количество жировых клеток, плотность и объем мышц – все это делает наш облик неповторимым, уникальным. Правда, он может почти не соответствовать растиражированному массовой культурой стандарту красоты. Воспринимаем мы это расхождение как проблему или спокойно и счастливо живем в собственном теле, в огромной степени зависит от нашего ближайшего окружения и от условий, в которых мы выросли и сформировались.

Начнем с самого начала. Наше тело – наш верный союзник, но связь с ним может быть нарушена в детстве. Почему это происходит?

В младенчестве человек проявляет себя целостно.