Вечность и день

— Я много занимаюсь поисками документов.

— Да, ты уже говорил. Я думаю, однако, что у тебя свое, особое понимание жизни людей и конфликтов, которые возникали в различные периоды истории. И это придает твоим книгам удивительную достоверность.

— Спасибо за комплимент, но, право, я не могу объяснить, как я пишу свои книги.

— О, я и не требую этого. Только продолжай писать!

Гифф улыбнулся:

— Я сделаю все и буду продолжать жить по твоим правилам.

Линда допила чай.

— Мне нужно возвращаться. Я вся просолилась.

— Ты прекрасно выглядишь, — возразил Гифф. Она действительно выглядела беззаботной и помолодевшей. По ее веселому открытому выражению лица нельзя было сказать, что они только что говорили об очень серьезных вещах.

В ответ на его замечание она взлохматила волосы и скорчила рожицу.

— Думаю, шампунь и кондиционер приведут меня в порядок.

— Ты пообедаешь со мной сегодня?

— Мне нравится это предложение. — Склонив голову набок, она улыбнулась ему. — Только дай мне время привести себя в порядок.

— Я буду внизу около восьми.

— Договорились.

Она поднялась с кресла, еще раз улыбнулась ему и, спустившись по ступеням, пошла к своему дому.

Гифф взял бокалы и встал. Похоже, она не поняла, что произошло сегодня, о чем они говорили. Так или иначе, ей нужно решить для себя, готова ли она полюбить его. Вероятно, он поступил глупо, так резко отказав ей, но он должен был слушаться своего сердца.

А сердце говорило ему, что он хочет заниматься любовью с Линдой О'Рорк и будет следовать заклинанию, которое определило его духовную подругу. Впервые в жизни он почувствовал, что столкновение с Мордом будет очень реальным, очень личным. Он вдруг понял, что может проиграть борьбу, и почувствовал себя так, словно получил неожиданный удар ниже пояса. Если он проиграет, он не просто расстанется с жизнью — он больше никогда не увидит Линду.

Борьба с Мордом внезапно оказалась более реальной, более угрожающей. До восемнадцатого июня осталось только семь дней.

— Давай проведем этот вечер в другой обстановке, — предложила Линда.

Гифф посмотрел на нее. Она стояла на веранде, бледно-розовое заходящее солнце освещало ее лицо, глаза широко распахнуты, она с трудом скрывала волнение.

— Как хочешь, — ответил Гифф. Сегодня вечером она была другой — более чувственной, что ли. Невидимые нити, протянувшиеся между ними, стали крепче. Очевидно, она все обдумала и все решила для себя. У него екнуло сердце, когда он понял, что она решила.

— На берегу есть летний ресторан, — сказала Линда, надевая сандалии. — Он находится на искусственном пирсе. Там подают лучшие в мире жареные креветки.

Он улыбнулся. Может быть, она вспомнила, как они лежали рядом на ее узкой кровати и их сердца бились в унисон. Или вспомнила, как смотрела на него сегодня утром, когда они купались в океане и их мокрые возбужденные тела почти касались друг друга. Интересно, удивится ли она, если он скажет ей, что тоже все помнит?

— Да, это уже о многом говорит. Мы пойдем пешком или поедем на машине?

— Если ты хорошо себя чувствуешь, мы пойдем пешком.

— Тогда надо взять фонарь, — предложил он. — Когда мы будем возвращаться, уже стемнеет.

Линда улыбнулась, выразительно посмотрела на него и ушла в дом. Через минуту она вернулась с сумочкой и большим черным фонарем.

— Я готова.

Они медленно пошли по берегу, держась за руки и прислушиваясь к плеску волн и крикам чаек. Он привыкнет к таким дружеским отношениям, подумал Гифф. Для полноты картины нужно, чтобы, вернувшись вечером домой, они занялись любовью, а потом до рассвета лежали, обнявшись. Нужно, чтобы они связали себя узами, которые сильнее любого заклинания.

Если Линда решила доверять своим чувствам, она не будет сожалеть о том, что сама отдает ему свою душу и тело. По крайней мере, он надеялся на это. Если существует какой-то другой способ разорвать цепь событий, он воспользуется им. Он сожалел о том, что использует Линду, чтобы освободиться от заклинания. Но он вынужден так поступать. Он должен помнить, что у них очень сильный враг. Морд всегда побеждал, в каждой предыдущей жизни. Если Гифф не расстроит его планы, через неделю в это время он умрет. Линда будет стареть, так и не испытав настоящей любви, и они снова и снова будут повторять свой жизненный цикл.

Если злые силы однажды вторгнутся в жизнь людей, с горечью подумал Гифф, они становятся их безжалостными врагами.

— Гифф?

— Да, любовь моя.

— А как ты узнал, что мне приснился кошмарный сон прошлой ночью?

Вздохнув, он опустил голову, не отрывая взгляда от песка под ногами. Линда наблюдала за ним. Она ждала ответа. Но еще не время все открыть ей. Она еще не готова услышать всю правду. Он боялся напугать ее.

— Прежде чем ты что-то скажешь, я хочу, чтобы ты знала: я не хочу повторять ту историю, которую рассказал тебе тогда, — никоим образом.

Он остановился и, повернувшись к ней, обнял, крепко прижав к груди.

— Ты когда-нибудь слышала, что между людьми существует духовная связь? Слышала рассказы о супругах, которые чувствуют, что один из них находится в опасности, или о матери, которая знает, что ее ребенок попал в беду?