Вечность и день

— Я заметил в ресторане, да и раньше замечал, что ты не хочешь говорить о наших отношениях. А мы ведь действительно испытываем нежные чувства друг к другу. Ты не хочешь знать правду, но разве наша любовь не доказывает, что мы взаимно связаны?

— Мы знаем друг друга только несколько дней. Вот это правда.

— Несколько дней могут вместить целую жизнь. — Он прижал ее к себе и выразительно посмотрел ей в глаза. Она испугалась: а вдруг он осуждает ее?

С ним нельзя спорить, его утверждения непоколебимы. А она все пытается ему что-то доказать. Не нужно принуждать ее думать так, как думает он. Она сама соображает, к ней снова возвращается способность думать.

— Это не целая жизнь! Мы знакомы меньше недели, — возразила Линда.

— Поверь, — миролюбиво заметил он. — Почувствуй сердцем. Ты поймешь, что я прав.

Она прижалась к его плечу, устраиваясь поудобнее рядом с ним, он не мешал, но и не помогал ей.

— Знаешь, как я отношусь к твоим утверждениям? Для меня это мужские хитрости. Ты считаешь, что ты прав. Значит, я неправа.

Найдя свое платье, она натянула его через голову.

— Это нечестно, любовь моя.

— Я не твоя любовь!

Он поднялся с кушетки, словно обезоруженный воин — сердитый, с жестким блеском в глазах. Свет свечей уже не делал комнату романтичной и уютной. Обстановка накалилась, его взгляд излучал почти пугающую энергию.

— Ты — моя любовь. Ты всегда была и будешь моей любовью.

Линда в смятении отвернулась от него, стараясь не вспоминать наслаждение, которое он подарил ей. Страсть, которую они только что испытывали друг к другу. Но даже тогда он руководил ею, дважды умело вызвав у нее пароксизм страсти. Он был великолепным любовником, но это вовсе не значит, что им «судьбой определено» быть вместе. Занятие сексом — это не любовь. И она это знала.

Мысль о том, что у каждого человека — своя судьба, пугала ее. И не потому, что она не любила Гиффа. Любила. Но ей казалось, что мысль о предназначении судьбы стала его навязчивой идеей. Еще раньше она думала, что он относится к тому типу неуравновешенных людей, например, сталкеров, которые не воспринимают слова «нет». Которые не могут остановиться. Он и раньше намекал ей, что их отношения предопределены.

Она не хотела верить в предопределение. Хотела, чтобы ее просто любили. Чтобы он любил ее не потому, что им овладела навязчивая идея, будто им руководит судьба. Линда очень хотела встретить человека, который взволновал бы ее сердце, заставил бы забыть, что ей не хватает чего-то очень важного. Теперь она испытала такую бурю чувств, какой не испытывала никогда. Однако человек, позволивший ей пережить такое ни с чем не сравнимое наслаждение, одержим дикими навязчивыми идеями. Она должна убедить его, что их чувства друг к другу можно объяснить совсем иначе.

— Я не верю в то, во что веришь ты, — тихо сказала Линда. — Я убеждена, что мы сами определяем свою судьбу. Я не верю, что мы — марионетки в какой-то странной, давно написанной пьесе.

— Я не говорю, что мы лишились свободы воли. Но есть более широкое понятие, чем реальная жизнь, в которой мы нашли друг друга. Иногда, — он сделал ударение на этих словах, — вмешивается судьба.

— Значит, судьба привела тебя в Южную Каролину? И ты решил, что магазин мистера Уотли — подходящее место для того, чтобы встретить свою судьбу? — Она покачала головой, не желая больше слышать об этом. Ей хотелось, чтобы он предложил другое объяснение, которое убедило бы ее, что он — не сумасшедший.

— Да, в известном смысле это правда. Однако не судьба привела меня сюда, а ты.

— Я? Как я это сделала?

— Ты позвала меня.

Лихорадочно поправляя платье, она попятилась от него, просто испугавшись.

— Я не звала тебя. Я даже не знала тебя, пока не встретила в магазине.

Гифф сделал шаг к ней, не давая ей уйти.

— Ты знаешь меня, Линда.

Он гипнотизировал ее, держа ее руки железной хваткой, не давая даже пошевелиться, убежать прочь.

— Посмотри мне прямо в глаза, загляни в мое сердце и скажи, что ты не знаешь меня.

Она посмотрела ему в глаза — и не смогла отвести взгляд от этой темной глубины, в которой отражался свет свечей и таилась вся сила его убежденности. Вероятно, она заглянула в глубину безумия. В темные глубины, где хотела найти истину и надежду. Но у нее все плыло перед глазами. Почему волнение выдает ее, ведь ей так надо быть благоразумной!

Моргнув, она продолжала пристально смотреть ему в глаза. Вдруг все прояснилось, и она увидела темноту ночи, мерцание миллионов звезд в небе, пустынный берег и человека. «Уильям!» — вскрикнула она про себя. Он медленно приближался, потом побежал. Ее сердце забилось от радости. Он здесь. И вдруг она поняла, что видит его лицо. Впервые она различала его черты. Она побежала навстречу, испуганная и в то же время уверенная, что узнает правду.

«Уильям!» — позвала она мысленно.

Он подходил все ближе и ближе. Она напряженно всматривалась в его лицо, чтобы наконец увидеть своего фантастического любовника. Вот он оказался перед ней, протягивая к ней руки. Зовя ее.

Это был Гифф.

Нет!