Вечность и Луна

Телега медленно катила вперед, застучали о каменную брусчатку копыта. Едва заметная лесная дорога превратилась в выложенный темным камнем путь. Иной мир встрепенулся, ощущая родство с новым местом, и Расгард огляделся. Рядом вздрогнул Йохан. Откуда не возьмись появились фонари, через одинаковое расстояние выставленные немыми стражами вдоль дороги. Их свет приглушал неестественный туман, легкая живая дымка, клубившаяся только у обочины, не заступавшая на каменный путь. Лошадь, бредшая впереди, осторожно перебирала ногами, каждый глухой стук собственных копыт пугал ее – она нервно водила головой, шевелила ушами. Расгард не мог не заметить, не мог не понять, прекрасная, но не сильно вписывающаяся в реальность иллюзия – навес над чем-то, искажение пространства. Морок. Самый обычный. Расгард натянул поводья, лошадь встала. Он спрыгнул на землю, ощущая, но не видя, как тонут в грязи сапоги, хлюпанья не раздавалось. Он подошёл к краю дороги, чувствуя на себе чужой пронзительный взгляд. Обернулся. Йохан так и не слез с козлов, но наблюдал, ждал, он тоже понял, что они угодили куда-то за границу привычного, просто не мог облечь смутную подсказку иного мира в цельную мысль. Его влекло сюда – Расгарда отталкивало прочь.

Расгард притронулся к невидимой стене морока – она пошла рябью под его пальцами, фонарь всколыхнулся, словно встревоженная гладь воды, взметнулся защитный туман, даже звезды над головой двинулись в обратную сторону. Иной мир обиженно взвился, скрутился в тугой узел где-то под пальцами, а потом укусил, как верный пес вцепляется в хозяйского врага. На месте фонаря тут же прорезалась реальность: пустующее поле, убегающее вдаль, гряда синеватых окутанных ночью холмов, ровная гладь бездонного неба. Туман взметнулся следом, потек к трещине в иллюзии, другой верный страж хозяйского приказа. Расгард оскалился, убирая руку – туман тут же залатал дыру.

– Видел? – Он повернулся к Йохану, и тот кивнул, хмурясь. Поводья в его руках скрипнули, и лошадь испуганно повела ушами.

Расгард вернулся на козлы, снова застучали копыта.

– Этот город – пристанище темных. Как дерзко. – Он не скрывал своего интереса, иной мир внутри бушевал не хуже ночного неспокойного ветра, гулявшего где-то за завесой. – Тебя влечет, ты чувствуешь.

Йохан решил не кивать, знал, что сказанное не вопрос – констатация. А Расгард не стал ничего больше объяснять. Городские ворота приближались темной громадой, высвеченные блеском магических фонарей и красных всполохов огня. Рядом с ними не было никого – оно и не нужно, иной мир сам отбирает достойных: светлый никогда не найдет это место, слабых темных влечет сюда – естественное притяжение силы к силе, – а великих… Барьер не остановит, как бы он не пытался. Будь Расгард чуть послабее, наверняка пришлось бы прорываться с боем, но краденная судьба великого – весомый аргумент для силы. Хвазад же пролетел сквозь завесу без проблем.

Расгард задрал голову к небу, пытаясь различить в вышине чужой маленький силуэт, но там только медленно кружились звезды. Пустота завесы.

Телега замерла перед воротами. Расгард пихнул Йохана в бок, почти скидывая того с сиденья. В ответ на дерзкий взгляд, он только кивнул на ворота.

– Открывай.

Йохан разинул было рот, чтобы поспорить, но тут же захлопнул его обратно. Мрачно слез. Расгард следил за каждым его шагом, за каждым неуверенным взмахом руки, чувствовал, как неумело поднимается чужая сила, как течет куда-то вперед, сталкивается с вырисованным на створках заклятьем. Силы танцуют за пределами понятной реальности, ходят вокруг друг друга, как звери, присматриваются, сцепляются, сливаясь воедино, одна подавляет другую, и Йохана чуть заметно отталкивает прочь. Он оступается, и Расгард нетерпеливо цокает. Может легче было убить его тогда в навеянном Хвазадом мороке вместе с остальными? Стоило чуть-чуть заморочиться с отчетом? Он ощущает щекочущее раздражение, подпитываемое недовольством иного мира. Еще не поздно, но отчего-то Расгард решает проявить столь несвойственное ему милосердие. Наверняка он просто постарел. За столько лет.

Йохан смотрит прямо на него, хмурится, как всегда, когда что-то идет не по его задумке, и ждет. Силится понять, отчего не вышло. Расгард тяжело выдыхает.

– Ты больше не светлый. – Очевидная истина, которую, видимо, тот не до конца осознал. До сих пор. – Не их методы. Хочешь на изнанку?

Йохан мрачнеет и отворачивается, снова выставляя вперед руку. Ждет. Расгард ждет вместе с ним. Не понимает, что могло опять пойти не так, и не ощущает движений иного мира. Йохан оборачивается.

– Я не знаю слов.

Расгард не скрывает своего удивления.

– Анойго. – Йохан тут же разворачивается. Его слово – набор ничего не значащих звуков, – Йохан сам вплетает в них силу, интонации, подсознательно ведет за собой поток, правя и направляя его. Только вперед. В самое сердце чужого заклятья. Универсальный ключ, растворяющий все двери. Если хватит сил.