Вечность и Тлен

Ларак подозрительно уставилась на теневого дива в ожидании, когда ей дадут разумное объяснение.

Люций помедлив, поднял руки сдаваясь и вздыхая.

– Артефакт разбудил, – признался он, ослабляя пояс на мантии и отодвигая нижний ворот сорочки и слегка кривясь от боли.

– Это… – Я шагнула навстречу, сглотнув и после неосознанно сжимая руки в кулаки. Костяшки звонко захрустели. Кожа на груди Люция, чуть ниже ключиц, раскраснелась и покрылась волдырями. В ожоге чётко угадывался силуэт подвески ворона, который ещё бы немного – и наверняка бы вплавился в саму плоть.

Ныне кулон Люций держал поверх одежды, а ограничитель оказался перекинут на спину, выглядя тёмной лентой на юношеской алебастровой коже шеи с выступающим кадыком.

– Достаточно? Я вне подозрений? – вкрадчиво спросил Люций с улыбкой на устах.

– Извини. – Айвен виновато опустила потупившийся взгляд. – Я должна была спросить.

– Да не волнуйся, – отмахнулся Люций, поворачивая голову в сторону, будто прислушиваясь к чему-то. – Я бы на твоём месте так же поступил. Для сомниума вдвойне странно, что я открыл глаза. Но кстати… Ты ведь не единственный сомниум, который был на горе, а другие-то не очнулись, – вполне закономерно заметил Моран.

Ларак сглотнула.

– Я не как все. – В устах другого даэва это могло прозвучать горделиво, но слова Айвен были сухими и негромкими.

Моран задержал на её лице долгий изучающий взор, а в следующую секунду совершенно неуместно улыбнулся, с напускной жизнерадостностью проговорив:

– Пойдёмте. Думаю, нам надо поскорее понять, куда делись остальные… – Поворачиваясь лицом к краю обрыва, тихо и мрачно пробормотал: – Надеюсь, только не спрыгнули. – В руке теневого дива появилась отслеживающая печать, линии которой сияли и оказались слегка изменены, отличаясь от стандартной – Люций будто её доработал.

И в следующее мгновение линии словно ожили, вспорхнули бабочкой с печати. Почти сразу я узнала ту самую магию, которую на первом году обучения показал мне Люций в библиотеке Академии Снов. Тогда Моран меня раздражал одним своим видом, но даже в то время знания и умения его в печатях вызывали лишь уважение.

– Ты совместил два символа, – проговорила я, наблюдая за порханием бабочки, которая на какое-то время, зависнув в воздухе, наконец-то полетела, словно определившись с направлением.

– Да это так, – довольно заявил Моран. – Ты узнала.

Бабочка пролетела вдоль стены одного из домов, потом направилась к горной гряде, которая перекрывала дальнейший путь, создав тупик и скользнув в сторону, скрылась, полетев вдоль внешнего склона.

Мы удивлённо переглянулись и прибавили шаг. Приблизившись же, долго осматривали каменную преграду, а глянув вниз, обнаружили каменный неширокий выступ, который начинался на полметра ниже и тянулся вдоль склона узкой горной тропой, оставляя позади город Ин. На выступе лежал пожухлый стог зелени, состоящий из веток и широких листьев какого-то растения.

– Начало тропы было прикрыто, – догадалась я. – Поэтому мы не заметили её днём.

– Но после на нём потопталось несколько десятков пар чужих ног, – прошептала Айвен.

– Ну что, идём? – вновь поторопил нас Моран, уже спустившись.

Горная тропа оказалась крутой, но вполне безопасной, местами её словно сделали шире, отбив от скалы несколько кусков камня. И она была длинной, ведь прошло несколько минут, а мы так и не достигли её конца.

– Айвен, – в какой-то момент оглянулась я, поняв, что дэва отстала. Её задумчивый взор был устремлён вперёд. От звука моего голоса она вздрогнула словно очнувшись.

– Да. Иду, – прибавила Ларак шаг.

– Получается, что бы это ни было, оно как-то управляет снами? – тем временем заговорил Люций – тропа стала шире, позволяя идти рядом друг с другом.

– Да, верно. Обычный сон напоминает неустойчивую пирамиду, и когда ты проникаешь в него, то стоишь на её шаткой верхушке, – отозвалась Айвен сосредоточенно. Сновидения были той вещью, которая оставалась крайне далёкой от моего понимания. Я их опасалась. Ведь именно приходящие кошмары мучили меня по ночам. Сейчас тревожных сновидений стало меньше, но за много лет выработалось чувство настороженности, словно глубокая трещина в ровной твёрдой поверхности. И вот теперь, сталкиваясь с подобной стороны с магией снов, я чувствовала, как из этой прорехи начинала сочиться липкая и густая смола. – А этот сон совершенно на ином уровне. Это многоуровневая башня, с твердым, нерушимым фундаментом и стенами без окон. В ней много уровней, и мы находились лишь вначале.

– Если стены нерушимые… – задумчиво протянул Моран, под его обувью хрустели мелкие камни. – То как ты вытащила Сару и себя?

– Я ничего не сломала. – Айвен остановилась, её голос слегка дрожал. Но вовсе не от страха, он вибрировал от напряжения. Её глаза сверкали в ночной тьме. – Мы находились недалеко от входа, и я всего лишь прошла через открытую, пока не запертую дверь.