Вечность и Тлен

– А это самое интересное… – сказал артист, сопровождая слова поднятым указательным пальцем руки, будто стараясь привлечь к себе ещё больше внимания. – Монстра убили раньше, чем он смог кого-то убить. Говорят, это был даэв с чёрным клинком.

– Теневой даэв? – уточнил посетитель. – Что же получается, их даэвы выполняют свои обязанности лучше, чем наши? – последовал возмущённый вопрос.

Если бы эти люди знали о том, что кто-то из нашего народа находится в чайной. Они бы точно не были так смелы.

Люций лишь насмешливо фыркнул, делая глоток.

– Разве на Аркадиане есть ордена? Может, как раз кто-то из наших там был в гостях? – поступило предложение от более миролюбиво настроенного слушателя.

– Возможно, – согласился рассказчик. – Но, помимо меча, у даэва была ещё одна примета, по которой его можно узнать! – воскликнул он, уже не пытаясь вести свою речь по-особенному.

– И какая же?

– Волосы ярче крови! Рубиновые локоны!

Рука Люция с чашкой остановилась на полпути, так и не достигнув рта. Он выглядел задумавшимся.

В зале же лишь посмеялись, говоря, что для нашего народа причудливый цвет волос никогда не был редкостью и пусть измыслитель расскажет что-то новое.

Вот только люди были не правы. Алые волосы даже у даэвов я не встречала никогда. Если мужчина не преувеличивал, то это странно. Хотя, как показало время, в мире много того, чего мы не ведаем.

– Ты не знаешь даэва с алыми волосами? – Я подалась ближе к Люцию. Его реакция подтолкнула меня к этому вопросу.

– Нет. Но, думаю, я про него слышал.

– Где?

– В гостином дворе. – Он поставил чашку на стол и, сложив руки на груди, откинулся на спинку стула. Рукава его мешковатого одеяния приподнялись, открывая запястья со светлой кожей.

– В гостином дворе, в котором мы сейчас остановились? – уточнила я, изгибая бровь.

– Да. От его хозяйки, – подтвердил Моран.

– Я не верю в такие совпадения, – шёпотом отозвалась я. Именно это стечение обстоятельств больше всего настораживало. Но могло статься так, что мы обращали слишком большое внимание на ситуацию. Даэв убил ревенанта на Аркадиане. Это вполне обычная ситуация, за исключением места случившегося. И вовсе не означает, что мы когда-либо повстречаем дива с рубиновыми волосами. Хотя я очень удивлюсь обратному. Ведь каковы шансы такого знакомства? Верно, они минимальны. Но всё равно что-то не давало покоя, и даже равновесие теневых и светлых сил внутри меня стало раскачиваться. Я склонила голову, чувствуя, как пульсирует светлое сердце, спрятанное в одеянии. Но сосредоточиться на этом чувстве мне не позволили слова измыслителя, которые достигли нашего столика.

Его рассказ коснулся Самоотверженной Сары и Проклятого Чёрного Змея. Мужчина перешёл к слухам о возрождении Святой, о том, что она обрела плоть и кровь. Но в следующее мгновение под нагнетающий звук барабанов он провозгласил, что Самоотверженная Сара – подделка! Продолжая вещать о том, что Проклятый нашёл похожую светлую дэву и она стала его пешкой. Он околдовал её, задурманив той сознание. Поэтому она пошла против своих же.

– Враньё! – яростно воскликнул один из зала. – Я другое слышал!

– И я! – присоединились к нему несколько голосов. Пронёсшаяся волна оживления в чайной обескуражила меня. Я никак не могла привыкнуть к тому, как люди реагируют на моё имя.

– Святая Сара послала в Дэвлат свою дочь! – выпалил торговец в богатой одежде.

Я подавилась, как раз сделав глоток чая, и через секунду зашлась кашлем. На глазах выступили слёзы.

– Да-да, – поддакнули ему. – А она возьми да и влюбись в Проклятого!

Мой кашель стал громче. Я склонилась над столом, упирая руку в столешницу, едва не ложась на деревянную поверхность. Люций заботливо взял мою чашку, собираясь отставить её в сторону.

– Верно-верно! Говорят, она уже его ребёнка под сердцем носит!

Рука Морана дёрнулась, и чай выплеснулся мне на руку. Я, продолжая кашлять, косо взглянула на жидкость, расплывающуюся между пальцев.

– И вот это дитя решит всё. Если в ребёнке свет возобладает, то мы спасены, а тьма – всё пропало, – продолжал торговец, переняв на себя роль рассказчика. Люций передал мне тканую салфетку, чтобы я вытерла руку. Кашель прошёл, но горло теперь болело.

Моран, отдав салфетку, сразу же отвернулся от меня. Его тело подозрительно вздрагивало – теперь он едва сдерживал смех.

– Эх, скорее бы это случилось, а то Змей совсем разбушевался, столько людей на юге погубил, – тем временем продолжил один из посетителей, и ему вторили:

– Да! Аж подумать страшно.

– Уже хватит ему наш мир терзать.

– Кто-нибудь рано или поздно убьёт этого мерзавца!

Я сглотнула, застывая с салфеткой в руках и проницательно поглядывая на Люция. Тот повернулся и теперь посматривал в центр зала с вежливым вниманием, только вот глаза его опасно и задумчиво сверкали. Так смотрят на комара с ленивым раздумьем хлопнуть сразу или после, когда напьётся.