Вечность и Тлен

– Прекратите! – Вдруг из-за стола с громким скрипом отодвигаемого стула поднялся мужчина. Он был крупным и, судя по серебряной броши на груди со скалящимся волком, родом оказался из столицы Северного королевства – Дельтраса. Редкий гость в здешних краях. – Не всем слухам можно верить! Вы хоть раз своими глазами видели, как глава Северного ордена убил кого-то? Надо знать наверняка, чтобы так злословить о человеке!

– Он не человек! – поправили его резко.

– Верно, – согласился северянин и, оглядевшись, сказал с многозначительной интонацией, от которой у меня мурашки пронеслись по телу: – Но мы-то ведь люди.

Словно очнувшись, я убрала руку с эфеса Туманного, вытащив её из-под накидки. Нападать ни на кого я не желала, но эта привычка – искать успокоения в холодном металле – была выше меня.

Я сознательно постаралась отгородиться от звучащих в чайной разговоров. Между мной и людьми словно появилась невидимая преграда.

– Пойдём наружу. – В отличие от других, слова Морана раздались, наоборот, предельно ясно. Он поднялся, оставляя на столешнице монету – вновь серебряный с ликом солнца. Это было слишком много для нашего заказа. Но у меня закралось подозрение, что у Люция не водились медяки, а ждать, когда принесут сдачи, он не желал.

Прежде чем подняться, я взяла с тарелки паровую булочку, всё ещё ощущая голод. После, подумав, забрала оставшиеся. Сделала это скорее от злости. Это были непривычные и немного непонятные мне эмоции. Несмотря на то что само заведение, его служащие и часть посетителей сохраняли молчание и не высказывались, вся чайная целиком вызывала у меня неприязнь. Вместе со всеми, кто сидел внутри.

– Мы возвращаемся? – спросила, когда мы наконец-то покинули заведение. Сразу стало дышаться легче. Словно с того момента, как мы вошли в здание, грудную клетку что-то сдавливало.

– Нет. Наоборот, сейчас настала заключительная часть нашей вылазки, – загадочно сообщил Люций, отбирая одну из трёх булок в моих руках и откусывая за раз едва не половину. – Как мы и планировали, пора поведать новую историю.

– Ты что-то сочинил? – догадалась я. Мало представляя, что можно придумать в этой ситуации. От историй, услышанных в чайной, я до сих пор чувствовала жар.

– Да. Но ничего необычного. Поверь, этот вымысел будет самым невинным из всех, когда-либо пришедших мне на ум, – заверил Моран, двигаясь изящно и с уверенностью в том, куда направляется.

– Даже думать не хочу о том, что было до… – заметила я, осматриваясь и полагая, что раз россказни Люция придумывались не для моих ушей, то пусть так и будет.

Люций звучно рассмеялся, вдруг разворачиваясь и оказываясь со мной лицом к лицу, но продолжая идти спиной вперёд.

– Я оставлю это напоследок, – сообщил он, сверкая глазами.

– Как будет угодно, – отозвалась, зная, что это новый способ надо мной подшутить.

Но, несмотря на всю серьёзность ответа, Моран вновь рассмеялся, делая танцующий разворот и вновь возвращаясь на своё место.

– Сара, ты мой свет во мгле, – произнёс он и, будто это ничего не значило, продолжил рассуждать, в то время как моё сердце пропустило удар. – Знаешь, людские слухи – такая забавная вещь. Наверняка историю о фальшивой Саре распространили светлые даэвы. Они пытаются ослабить тебя. Чтобы ты не смогла объединить людей под своим знаменем.

Смысл слов Морана не сразу дошёл до моего сознания. Мне с трудом удалось увязать их воедино из-за пустоты, воцарившейся в голове:

– Да… Наверное…

– Тебя лишают даже шанса воспользоваться положением… Но я не понимаю, какой цели служит вторая история.

– Про дочь Сары и ребёнка?

– Верно. Может, люди ждут не дождутся, когда мой наследник появится в этом мире?

– Сомневаюсь, что это так, – отвечала я с каменным лицом. – Люди не воспримут эту весть, как благую.

– Только что мы слышали подтверждение обратного, – поднимая взор в небо, с мечтательной задумчивостью.

– Кхм… Думаю, их в большей степени волновало спасение, а не твой отпрыск.

Люций хитро улыбнулся, бросив на меня насмешливый быстрый взор.

– Да, верно… Мы, кстати, пришли, – провозгласил Моран, а я даже не заметила, как мы оказались на шумном рынке. Здесь царил гул людских голосов, стены домов были обклеены амулетами, в продаже можно было отыскать всё: от драгоценного оружия, редких отрезов ткани и вина до торговцев лавандой, которые продавали её двумя способами. Первый – мешками, товар стоил дешевле из-за такого хранения, а второй – ящиками, в которых цветки лежали аккуратно, сложенные веточка к веточке.

Если в чайной посетители зачастую являлись зажиточными торговцами, то на этой улочке рядом с господами ходили покупатели всех мастей и сновали мужчины, одетые практически как мы с Люцием. У последних была одна общая деталь – руки оказались перевязаны тканью, защищающей ладони и пальцы от появления мозолей. Совсем скоро я догадалась, что это были носильщики, которые всем предлагали свои услуги, за плату помогая переносить купленный товар.