Вечные хлопоты. Книга первая

— Видал? — сказал Кузнецов, подмигивая. — Я же говорил когда-то, что берегись Зинаиду Алексеевну, опасная женщина!

— Она у нас прямо тигрица! — Нина сделала испуганные глаза.

— Интересно знать, почему же до сих пор нет ни одной жертвы этой тигрицы? — оглядываясь, сказала Артамонова.

— Жертвы на столе! — Ван Ваныч согнулся над столом, принюхиваясь и чмокая губами. — Прошу! — пригласила хозяйка.

«Ладно, — сказал себе Анатолий, — посижу часок-полтора и поеду. К десяти буду дома, ничего страшного...»

Кузнецов разлил в стопки водку — женщинам тоже — и предложил выпить за новорожденную.

— А я предлагаю сначала за успехи Анатолия Модестовича, — возразила Артамонова.

— Что вы, Зинаида Алексеевна... — смущенно пробормотал Анатолий.

— Не спорьте, пожалуйста! — И она выпила.

Разумеется, уйти не удалось ни через часок-полтора, ни через два. Где-то после третьей стопки, когда пили уже за здоровье и успехи всех присутствующих, сделалось легко, просто, собственное поведение перестало казаться предосудительным, а возможное объяснение с женой и с тестем ничуть не пугало. Ну, задержался немножко в компании... Ну, выпил... Что из того?.. Не каждый день он задерживается, в конце концов!

— Что это вы такой задумчивый? — наклоняясь к нему, шепнула Нина. — Давайте потанцуем!

— Я бы с удовольствием...

— Извините, — сказала она. И спросила: — Вы на каком фронте воевали?

— На Втором Украинском.

— А Зинин муж на Первом. Вы танкист?

— Нет. А почему вы решили, что я танкист?

— Так просто. — Она пожала плечами. — По-моему, до войны все мальчишки мечтали быть танкистами. Слушайте, какая замечательная песня!.. — Нина подняла руку и в такт мелодии мерно покачивала головой. — На итальянском, — прокомментировала она. — «После тебя я не буду любить...» Исполняет Тино Росси. Вам нравится?

— Честно говоря, я не очень силен в итальянском, — пьяно пошутил Анатолий.

Нина расхохоталась громко, заливисто.

— А вы, оказывается, большой шутник! Хотите выпить со мной?..

— Анатолий Модестович! — окликнула Артамонова. — Я буду ревновать!

— Нечего, нечего! — сказала Нина. — Танцуешь и танцуй, не мешай людям беседовать.

— Вот именно, — подхватил Кузнецов, беря Артамонову за талию.

— Ах вы дамский угодник!

— Как говорится, дорогая Зинаида Алексеевна, такова жизнь. В моем возрасте мужчинам только и остается, что угодничать! А вот Анатолий Модестович может реально угрожать женской добродетели!..

— Вы думаете? — Артамонова внимательно посмотрела на Анатолия, перевела взгляд на сестру и, пожав плечами, закружилась в танце...

Пожалуй, все сложилось бы иначе, если б Анатолий чуть раньше вспомнил, что и Ван Ваныч, и Кузнецов живут в городе — им не надо ехать поездом. А он забыл. Вернее, как-то не подумал об этом. Не подумал даже тогда, когда все вместе — около двенадцати ночи — вышли от Артамоновой и Нина попросила его проводить ее домой.

Она жила у Театральной площади, Артамонова — на Владимирском проспекте, и пока они дошли, был уже почти час.

— Вот и пришли, — останавливаясь у парадной, сказала Нина. — Спасибо вам, что не бросили меня.

— Что вы!.. Мне было приятно.

— Правда?

— Честное слово.

— Зябко что-то. — Она поежилась и вздохнула. — Ночи стали холодные, верно?

Только теперь, услышав слово «ночь», Анатолий спохватился.

— Как отсюда на Московский вокзал добираться? — с тревогой спросил он, оглядываясь по сторонам.

— Вы за городом живете? — Нина сделала вид, что удивлена. В действительности она прекрасно знала об этом.

— Да...

— Что же делать, что же делать?.. Вы опоздали на последний поезд! И такси не найти! Все из-за меня, дурочки!..

— Может, успею? — сказал Анатолий, понимая, что уже поздно.

— Не знаю, ей-богу... — кусая ногти, говорила Нина. — Можно, конечно, переночевать у нас, у меня отдельная комната... Вам ведь больше негде ночевать в городе?

— Негде, — признался Анатолий.

— Значит, ничего другого не остается. Пойдемте. — Она взяла его за руку.

— Не стоит. — Он осторожно освободил руку. — Я, пожалуй, поеду к Ван Ванычу...

— А вы знаете, где он живет? — недоверчиво и явно разочарованно спросила Нина.

— Знаю, — соврал он. — Где тут трамвайная остановка? До свиданья!

— Смотрите, — сказала она, пожимая плечами совсем так, как это делала Артамонова. — Остановка за углом налево. — И вошла в парадную.

* * *

На поезд, конечно, Анатолий не успел и провел ночь на вокзале. Хорошо еще, что пустили — этому помогла солдатская шинель. Но спать не пришлось. Правда, Анатолий нашел в зале ожидания свободное местечко и даже задремал, упрятав голову в поднятый воротник, однако тотчас его растолкал милиционер и потребовал документы. Пришлось предъявить заводской пропуск.

— А что вы делаете на вокзале? — подозрительно спросил милиционер.

Анатолий объяснил, что опоздал на последний поезд.

— Загулял, значит? — сказал милиционер, усмехаясь.

— Да, знаете, был в гостях, и вот...

— Ясно. Фронтовик?

— Фронтовик.

— Смотри, чтобы тебя не обчистили.

Милиционер вернул пропуск и отошел. Однако вскоре появился другой, и все повторилось сначала. И так повторялось несколько раз за ночь.