Вечные Пилигримы Вселенной. Сердце

Тем временем, набирая скорость, я кружил вокруг него спиралью, – спиралью, что от краёв бассейна создавала круговую волну. И когда Зандор пулей вылетел из воды за глотком кислорода, он оказался в центре волны-воронки, что мигом его закрутила вокруг оси и! – с громадной силой подняла и вышвырнула за пределы купальни! – в воздух, – где медленно терял он обороты… Падал.

Падал в траву возле бассейна. Медленно. Не скоро.

Упал.

На ногах устоять норовит… желает… стремиться – не упасть силится… тщиться… Не может. Падает в кресло – своё… Там и сидит. Сидит там… И остаётся.

Неподвижным. И безучастным.

До тех самых пор, пока не предстаю пред ним, – перед унылым его и туманным взором.

Из бассейна иду. Будто и не из воды, а из эфира… Или гримёрной.

Одежда моя, – как из рук топ-модельера: чиста, суха, опрятна. Причёска, – словно с глянцевой страницы модного журнала.

И ни тени усталости на светлом лике моём… – моём лучезарном лице.

Как ни в чём не бывало в своё кресло сажусь. Перебрасываю ногу за ногу и как бы в раздумье… касаюсь правой рукой подбородка… В этой позе и остаюсь.

Не на долго.

Очухивается… в себя приходит компаньон. Рукой тянется к полотенцу. Ещё немного – и он уже в порядке. С кресла встаёт. Как римлянин обматывается в лоскут «купальной ткани» и бросает мне едва ли дружелюбно:

– Сигео?.. Вас не узнаю. У вас там что в моём бассейне? – шкаф бельевой? Салон средневековой красоты?.. Нет. Это слишком. Вот в парной… Там счёт за всё вам предъявлю!

Сделав столь резонансное заявление, «партнёр» медленно и неохотно побрёл к своей одежде и снаряжению. По силуэту его было видно, как тяготит его это громоздкое электронное хозяйство.

Но, недолго раздумывая, он уже спешит в свой походный спортзал и возвращается оттуда в неимоверно невесомых спортивных трусах – невообразимо весёлой расцветки – с сакральной символикой государственной власти, что придаёт их хозяину особый «шик-шарм» и значительность.

Потом, всё-таки разок другой подозрительно заглянув в бассейн, Командор снова усаживается в кресло, напускает на себя важность и спрашивает меня с видом неоспоримого превосходства:

– Послушайте… Почтенный варвар! Имеете вы хоть малейшее понятие о Русской Бане?

– Нет, патриций. Вы о чём?

– Ох! Оторопь прошибает. Ну до чего же вы отстали! До чего отстали вы от цивилизованной и современной жизни!

– Да. Мы отстали. Но что мешает вам идти по ней столь же успешно?

– Что? Да то мешает, что руке неймётся веником вас высечь поскорей. А собственно, чего мы ждём? Программа отопления запущена давно. Я приглашаю. Одну только секунду. Снаряжение упрячу в сейф.

Всего несколько минут спустя, мы стоим перед входом в баню. Из трубы приземистого теремка дымок струится ароматный, а из щелей горячий пар.

Зандор дверь отворяет. И пропускает меня вежливо вперёд.

– Прошу, сеньор. Без церемоний. Проходите. Здесь не солярий вам и не салон какого-нибудь там массажа. Тут изба на лапах! Привидения в щелях. Гады и Черти… Смелей!

Пришлось войти.

В салоне будки всё было прожжённым – от времени чёрным – криво-косым. Из окошек свет скупо струился… и нехотя освещал инвентарь.

За нами дверь парной затворив, Зандор схватил ковш деревянный, зачерпнул воды им и плеснул её на раскалённые камни в углу!

Густым паром вмиг наполнилась парная, – паром таким горячим, что перехватило дух.

Но с наслаждением Зандор вдыхал горячий воздух и смеялся – посмеивался то ли надо мной, то ли мыслям своим, то ли так – от удовольствия.

И окатывает из бадьи он нас водой холодной. И смеётся.

– Вот это – по-нашему, Сигео. Присаживайтесь. Расслабляйтесь пока.

Пока так пока. Тем более, что миролюбие Зандора выглядит правдиво.

И сидим мы на лавке дубовой… в экстремальных для жизни парах. И это очень даже неплохо.

С одеждой и я расстаюсь. Так лучше. А Зандор льёт ещё ковш воды на трескучие камни. И становится в бане ещё горячей… и невыносимей. Приятней… И…

Экстрим… безмолвие… без мыслей… без эмоций… Долго.

До тех пор, пока Банщик не выходит на связь:

– А теперь – можно и по бокалу. Откуда вам знать, Сигео, про квас? Пойдём. Я угощаю.

В предбаннике из бочонка Зандор наполняет квасом бокалы. И мы снова сидим… и молчим, попивая хлебный напиток. Не говорим. Не до этого нам. Молчим.

Но не вечно молчанию длиться. Возвращаемся из «небытия».

– Однако где черти? – любопытствую я.

– Черти? – смеётся Зандор. – Всегда к вашим услугам. Пойдём! Прихватите только вот это.

И я беру веник дубовый. И Зандор веник берёт. И снова в парной мы, где я поддаю уже пару, а Зандор из ведра обливает нас.

И! начинается Бой! – взаправдашняя Битва!

Горячими прутьями бьём, хлестаем друг друга! – свирепыми мётлами – беспощадными, злыми!.. Рычим. И становимся всё красней и веселей. От напряжения.

И удовольствия.

Но рассыпаются веники в наших руках, и мы хватаем другие. Выбегаем из бани и продолжаем сражение там. Но снова от веников – прутья да прах.

И тогда – дерёмся на кулаках мы. Не злобно. Но и не слабо. Хохочем…

Бесчинствуем и веселимся!

После – в парной снова сидим. Молчим с полузакрытыми глазами. Долго молчим. И пьём квас… настоящий.