Вечные

Во взгляде Бью сомнений не было, и на сердце у Хейвен стало немного легче. Но она стала гадать: а вдруг шериф Лэмберт прав? После того, что она натворила в кабинете доктора Тидмора, очень легко было предположить, что она вполне способна спалить дом.

— Про тебя не знаю, — сказала Хейвен, — но я не собираюсь тут торчать и ждать, что будет дальше.

ГЛАВА 25

Хейвен выписали из больницы в пятницу, и она поселилась в гостевой комнате у Декеров. Утром в субботу к Декерам приехала Мэй Мур и стала просить дочь, чтобы та в воскресенье пришла в церковь и помирилась с бабушкой. Старуха наконец согласилась с тем, что пожар, быть может, устроила не Хейвен, но она не могла простить внучке то, что та отправилась искать помощи у заклинателей змей. Имоджин лично просила внучку, чтобы та покаялась в этом проступке, посетив ближайшую проповедь доктора Тидмора. «Это самое малое, что ты можешь сделать», — сказала Мэй дочери. Если бы Хейвен не чувствовала себя немного виноватой за свой план тайком бежать из города, она бы ни за что не согласилась.

Однако она с самого начала знала, что на требования Имоджин откликаться не стоит. У нее с Бью, на самом деле, вовсе не было двух свободных часов. Начиная с субботнего утра они трудились не покладая рук — пытались сотворить одежду, в которой Хейвен не выглядела бы бездомной бродяжкой. Они распороли отвергнутые бальные наряды и теперь перешивали их. Получались легкие, воздушные летние платья для Хейвен. Из спорка черного шелка, предназначенного для платья Бетани Грин, вышло замечательное вечернее платье. «Ни за что не догадаешься!» — уверял Бью. До отъезда Хейвен собиралась купить футболки, джинсы и кроссовки, но изящные туфли на каблуках ей хотелось купить в Нью-Йорке. Она едва сдерживала волнение, представляя, как ходит по модным манхэттенским бутикам. Стоило ей принять решение об отъезде, стоило осознать, что в Сноуп-Сити оставаться небезопасно, и ее страхи отчасти развеялись. Теперь ею владела одна-единственная мысль: почти через сто лет она наконец вернется домой.

Наступило воскресенье. Хейвен вдруг поняла, что, несмотря на все портновские старания, у нее нет ничего такого, что можно было бы надеть в церковь. Имоджин бы со скамьи свалилась, если бы Хейвен явилась в церковь в платье с подолом всего до середины колена. А Хейвен меньше всего хотелось, чтобы старуху хватила кондрашка на глазах у добропорядочных жителей Сноуп-Сити. Узнав о проблеме Хейвен, отец Бью исчез в своей спальне и вернулся с чудесным голубым платьем в белый цветочек.

— Я не могу это надеть, мистер Декер, — прошептала Хейвен. Платье принадлежало покойной жене Бена. Оно три года провисело в шкафу, словно бы в ожидании того, что Эмили Декер восстанет из мертвых и явится за ним. Однажды Бью показывал Хейвен этот шкаф, все содержимое которого хранилось, словно святыня.

— Еще как можешь. Я, конечно, по дамским тряпкам не спец, но сдается мне, что тебе оно будет в самый раз.

— Дело не в разме…

— Я понимаю. Но Эмили была бы рада, если бы ты его надела. Ты столько сделала для нас.

—  Я?Для вас?

Бен дал знак Бью и подмигнул Хейвен.

— Нам ли с тобой не знать, что, если бы не ты, он пошел бы по преступной дорожке. Небось, уже в восьмом классе мог угодить за решетку. А теперь поедет в Вандербилтский университет, как мама его хотела.

Хейвен вздрогнула. Знал бы Бен Декер, что планы его сына на учебу в Нэшвилле пошли прахом, он бы этого не пережил.

— Просто надень это платье, Хейвен, — буркнул Бью. — Нам пора.

Хейвен бросила на друга сердитый взгляд и взяла платье из рук Бена.

— Спасибо, мистер Декер. Я вам очень благодарна.

— Вот уж не за что, — покачал головой Бен Декер, стараясь не показывать, как он горд собой.

В самом центре Сноуп-Сити стояла церковь Имоджин Снайвли — величественное кирпичное здание с белым шпилем — таким высоким, что казалось, будто он протыкает небо. Двери церкви были распахнуты, она была залита светом. В мраморных цветочницах пышно росли цветы, скамьи из красного дерева были отполированы средством с запахом лимона. Хейвен и Бью прошли по пушистому багряному ковру к скамье семейства Снайвли. Люди вокруг зашептались, а Хейвен безмятежно улыбнулась. Они с Бью сели рядом с Мэй Мур.

— Я не была уверена, что ты сможешь прийти, — проговорила Имоджин сквозь зубы.

— Ни за что бы не пропустила эту службу, — проворковала Хейвен. Прихожане встали, доктор Тидмор поднялся на кафедру.