Вечный двигатель смерти

Она стала рисовать пальцем по обивке дивана. Один раз обвела, второй, третий. Казалось, что ей не хочется говорить на эту тему.

– Из-за дочки, – она наконец оторвалась от рисования.

– Из-за ее болезни?

– Да. Тогда уже было ясно, что с ней не все в порядке. Но Елена собиралась отдать ее в обычную школу. Говорила, что есть сильная терапия. Никто ничего не узнает. Вика же не сумасшедшая, просто нервы не в порядке.

«Что ж, в чем-то Елена была права, – подумала я. – Вика сумела окончить школу без „белого билета“. Это не только ее заслуга, но и ее упертой матери, которая быстро поняла, как нужно защитить дочь и не сломать ей жизнь. А ведь могла бы отдать в интернат или оставить на домашнем обучении. Но нет, она понимала, что Вике лучше будет жить в социуме, пусть и сидя на препаратах. А иначе девушку ждало бы страшное будущее с убогим пейзажем за зарешеченным окном. А вот Сергей с самого начала понял, что такая жизнь не для него. Не выдержал, бросил их. Испугался трудностей? Или нашел кого-то, с кем можно жить спокойно и без проблем?»

Захотелось курить. Воистину, пока не копнешь, не узнаешь, сколько всего приходится тащить на плечах людям. И стоит ли потом удивляться, что кто-то из них, не выдержав, решает свести счеты с жизнью? Но так-то оно так, но Елена-то не убивала себя.

– Копылов появлялся в жизни вашей подруги после того, как покинул семью? – спросила я.

– Изредка, – ответила Юля, – но потом пропал с концами. Елена как-то сообщила, что его не было уже два года. Я аж обалдела, услышав. Неужели уже два года прошло? «Да, – отвечает, – считай сама. Он ушел от нас перед тем, как Вика пошла в школу. А сейчас она заканчивает второй класс». Знаете, мне до сих пор жаль, что так все вышло. Елена этого не заслужила. И Серега… он не злой. Он просто придурок. Если отбросить все, то они были красивой парой.

– Юля, где тут можно покурить?

– А вот, на балконе.

Я вышла на балкон, увидела стоявшую на полу маленькую пепельницу. Она была пуста, но следы пепла в ней остались. Юля балуется? Потому что в квартире я не почувствовала табачного запаха.

День набирал обороты. Приближался полдень. Было так же жарко, как и вчера, но Юле повезло – ее балкон закрывал от солнца старый дуб.

Здесь не было жарко. Здесь было хорошо.

За спиной послышался звон посуды. Это была Юлия, которая принесла в комнату поднос с чашками. До носа снова долетел запах чего-то сдобного, посыпанного корицей и сахарной пудрой.

На этот раз я не стала отказываться от чая. Тем более что Юлия еще не все мне рассказала.

– А почему семья Соломко покинула Москву и перебралась в Тарасов? – спросила я. – Все-таки в Москве у них было больше возможностей. Кто-то из родителей здесь раньше жил?

– Никто здесь не жил, – ответила Юля. – Вы пейте чай. Я могу мяту принести, если любите.

– Нет, спасибо.

Кажется, она колебалась. Как будто бы не хотела рассказывать. Мяту вот придумала.

– Ладно, расскажу, – решилась она. – Это вообще-то не моя тайна. Елена поделилась, и я пообещала не поднимать тему. Особенно в присутствии ее родителей. Но я бы и не стала. Особенно при Анне Ильиничне. А теперь уже нет того, кто просил меня молчать.

Ну вот и добрались. Из шкафа показался первый скелет. Не факт, что он вообще тут нужен, но если уж без него не обошлось, то пусть выходит.

– Конечно, я спросила у нее о том, что они забыли в Тарасове, – продолжила Юлия. – Посудите сами: красивая москвичка из совсем непростой семьи вдруг оказывается в наших местах. Причины никто не знает, а она сама ничего не говорит. Когда мы подружились… нет, не так. Позже. Когда она стала мне доверять, то сама выложила. Ее родители – коренные москвичи. Юрий Евгеньевич был кандидатом физических наук. Ученым и изобретателем. Писал статьи в московские журналы, где-то преподавал, возился с практикантами, проводил какие-то разработки и опыты. Был по уши в науке, короче. Анна Ильинична же была домохозяйкой, но в свое время окончила Институт иностранных языков и успела поработать в каком-то посольстве переводчиком. Я уже говорила, что она болтала с Еленой на инглише или французском? Точно говорила. По словам Елены, она в конце концов стала преподавать иностранные языки на дому. Ей так было удобнее. Так они жили до переезда в Тарасов.

– Полагаю, неплохо жили, – предположила я. – С такими-то талантами…