Вечный Египет

Климат прекрасный, но, конечно, главное в Египте — сами египтяне; среди них довольно редко встретишь мрачных, замкнутых людей. Почти все если не прирожденные ораторы, то по крайней мере за словом в карман не полезут. Удивительно, как бойко, складно, образно изъясняются перед микрофоном случайно выбранные на улице для интервью прохожие: люди самых различных занятий, социального положения и культурного уровня.

«Дай жить сегодня, а завтра хоть убей» — типично египетская поговорка. Эта черта была подмечена давно. Еще знаменитый арабский историк Абд ар-Рахман Ибн Халдун (XIV век), значительную часть своей жизни проведший в Каире, писал: «Жители Египта кажутся как будто закончившими расчеты с жизнью», имея в виду, что они не очень-то задумываются о будущем и о последствиях своих действий. Его ученик Таки эд-Дин Ахмед аль-Макризи продолжил его мысль: «У них нет привычки делать припасы, как это принято в других странах, они покупают продукты ежедневно, утром и вечером, на рынках». Он же отмечал, что для египтян характерно проводить время в удовольствиях, заниматься безделицами.

Несомненно, именно эти кажущиеся беззаботность и легкомыслие помогают большинству египтян выживать даже в тяжелейших условиях. Ахмед Амин, составивший любопытный «Словарь египетских обычаев и традиций», пишет: «Странно, но как раз люди самые несчастные, хуже всех живущие, менее всего имеющие, больше всего любят шутку. В кофейнях, где собираются ремесленники и рабочие и те, у кого нет ни профессии, ни работы, шутка ценится весьма высоко. Остроумного человека здесь любят и уважают: сожалеют, когда его нет, и радуются его приходу. Будто бы сама природа, считая бедность болезнью, исцеляет ее шуткой как лекарством».

Собственно, ту же мысль, только несколько иначе и, пожалуй, сгущая при этом краски, высказывает современный известный египетский писатель Юсуф Идрис: «Мы — народ, почти не способный принимать решения. Волны и ветры делают с нами что хотят. Жизнь нас берет, ставит на место. Судьба на наших глазах разбивает наше будущее или устилает наш путь розами. Мы же воспринимаем все происходящее так, как будто какие-то демоны или ифриты, таинственные силы определяют нашу жизнь и наши действия, а мы во всей этой называемой жизнью комедии не более чем зрители… Радость — радуемся, печаль — печалимся. Но мы сами никогда не создаем ни радостей, ни печалей, а значит, не определяем самого главного — течения жизни. Для нас наша жизнь уже кем-то заранее сделана. Она преподносится нам в готовом виде семьей, классом, обстоятельствами, и мы принимаем ее как предопределение, рок. Мы никогда не отвергаем ее, нам даже не приходит в голову ее изменить».

Вероятно, подобные настроения, в какой-то степени принижающие роль личности, индивидуальности, вызывают подчас трудно понимаемые нами явления. Так, например, во время военных действий в октябре 1973 года египетская армия проявила себя с самой лучшей стороны.

И если бы не капитулянтские маневры Садата за спиной армии, то вряд ли военные действия двух сторон были бы сведены к ничейному результату. Но, несмотря на проявленный солдатами и офицерами героизм, в сводках главного командования никогда не сообщалось о том, что такой-то совершил такой-то подвиг. С точки зрения египтян, не следует кого-то выделять из общей массы, когда вся армия совершает подвиг. Просто одному повезло: он уничтожил три танка противника, другой — один, а третьему не удалось подбить ни одного танка. Но он был готов уничтожить и три и четыре. Зачем же выделять первого? Несправедливо. Конечно, он получит за это орден, но и только. Нужно признаться, что в этом есть своя логика, хотя нам она кажется странной.

Подводя итог, можно привести слова современного египетского ученого, доктора Абдель Азиза Рифаи, о том, что современные обычаи в большинстве представляют собой причудливую смесь фараоновского и арабского наследия, а их живучесть объясняется в целом сохранением окружающей природы и климата и медленным изменением социальных условий. При этом фараоновские черты он называет дедовскими, а арабские — отцовскими.

В РАЗРЕЗЕ ВРЕМЕНИ

Взглянем на карту современного Египта. Она хранит неоспоримые следы древности. Когда арабы завоевали Египет, они наняли большое число коптов и греков для проведения переписи всех населенных пунктов в стране. При этой работе одна часть названий была оставлена без изменений, другая изменена с тем, чтобы они звучали более удобно для арабов, третья, звучавшая по-египетски близко к арабскому, была арабизирована. В свое время завоевавшие Египет греко-македонцы в противоположность арабам усиленно заменяли египетские названия греческими. Однако они не привились и употреблялись только в официальных документах. Население же продолжало пользоваться традиционными названиями городов и сел.