Вечный Египет

С рельефами лучше всего ознакомиться в древнем некрополе Мемфиса — Саккара. Кстати, это современное арабское название некрополя происходит от имени древнего местного божества, покровителя мертвых — Сокара. Это совсем недалеко от Каира, всего километрах в двадцати. Здесь сохранились гробницы, открытые археологами еще в прошлом веке и принадлежавшие крупным государственным деятелям Древнего царства. Расположены они по соседству с пирамидами их владык — фараонов. В некоторых пирамидах времен V–VIII династий в погребальных камерах найдены так называемые «Тексты пирамид», магические заклинания, составившие основу более поздних текстов саркофагов и затем «Книги мертвых».

Многочисленные залы, комнаты и коридоры гробниц вельмож покрыты рельефами с пояснительными надписями. Первое впечатление — если осматривать все подряд — однообразие и монотонность. Может даже показаться, что рельефы одной гробницы повторяют рельефы другой. Однако, если присмотреться повнимательнее, видишь, что это совсем не так. Конечно, их объединяет многое, и прежде всего желание передать изображаемое как можно точнее. Постепенно начинаешь воспринимать эти, расположенные ярусами изображения как своего рода кинодокументальные кадры, рассказывающие, как жили и трудились люди того времени.

Перед нами кинолента, медленно и подробно воспроизводящая далекую от нас жизнь, жизнь устоявшуюся, обстоятельную, патриархальную. В ней есть и свои радости, и свои печали. Есть и нехитрый, довольно точно передающий душевный настрой юмор древних египтян. Вот длинная вереница людей несет свои дары умершему. У одного в руке две утки, у другого — корзина, откуда высовываются два теленка, третий ведет на веревке телят постарше, а те, играя, пытаются перепрыгнуть друг через друга.

Здесь земледельцы заняты сбором урожая, жнут деревянными серпами с кремневыми зубьями тучные колосья, связывают их в снопы. Один из них утомился и отдыхает в тени дерева, другой подошел напиться воды из меха, висящего на дереве. Прямо за работающими крестьянами нагие девчонки-малолетки со смешными косичками затеяли драку из-за нескольких колосьев зерна. Очевидно, матери послали их на поле, чтобы подобрать оставшиеся после жатвы колосья для пополнения скудной домашней трапезы. Усопшему, надо полагать, предоставлялся выбор: либо просто посмеяться над этой потасовкой, либо проявить великодушие и отсыпать ссорившимся несколько горстей зерна из принесенных ему припасов.

Вот молодые, стройные парни гонят палками крупный рогатый скот. Стадо переправляется через протоку Нила, и пастухи берут в лодку новорожденного теленка, он сидит на корме и жалобно (право, это можно услышать) мычит. За ним в воду бросается мать, видимо самая главная в стаде, призывно мыча, а за ней и все стадо.

В другом «кадре» рыбаки тянут тяжелые от богатого улова сети. Под лодками «проплывают» нильские рыбы, причем рыбы изображены настолько точно, что их вполне можно воспроизвести в современных учебниках ихтиологии. Но вот рыбаки двух больших лодок затеяли драку. Они пытаются веслами сбросить друг друга в воду. Впрочем, это скорее всего состязание, напоминающее те, которые сравнительно недавно происходили в русских городах и селах, когда устраивались удалые и опасные кулачные бои, «стенка на стенку». Большеголовый, толстый, короткорукий и кривоногий карлик, вероятно шут, ведет на поводке свору поджарых гончих Кстати, эта древнейшая порода охотничьих собак сохранилась до наших дней.

Здесь же изображены сцены охоты. Свора собак преследует антилоп с красиво изогнутыми рогами. За кустом притаился, испуганно прижав уши, заяц, из своей норки выглядывает ежик. Над кустом порхает бабочка, на ветке сидит кузнечик, а под кустом — лягушка. В зарослях папируса ловкий ихневмон[8] подкрался к птичьему гнезду. Птенцы, почуяв опасность, отчаянно пищат, широко открыв клювы, и машут неоперившимися крылышками. Отец и мать отважно вьются у самой морды зверька.

Как рисунок художника-анималиста выглядит рельеф с изображением уток. Здесь нет повторений: одна подняла лапу и чистит ею клюв, другая чистит клювом перья, третья энергично взмахнула крыльями и в следующее мгновение готова взлететь. Древний художник словно сам любуется точностью своего резца, безукоризненностью рисунка, способностью схватить и передать самые характерные и выразительные движения птиц.

На другой стороне гробницы изображены парусные суда. Одни уже скользят по воде с наполненными ветром парусами, на других матросы только еще поднимают паруса. На одной из рей, задрав хвост, разгуливает ручная обезьяна — любимица команды.

Много изображений посвящено сельскохозяйственным и ремесленным работам, в том числе изготовлению ожерелий и других ювелирных изделий, которым в основном занимались карлики (карликов использовали в ювелирных мастерских, видимо, потому, что такая работа была им по силам и в случае хищения проворовавшемуся ювелиру практически нельзя было скрыться).