Вечный эскорт

Прошло месяца полтора. Вроде избавились от одной напасти. И тут новая – словно обухом по голове. Мы, оказывается, в интересном положении. Непонятно, почему такое случилось. Береглись как могли. В те допотопные времена изделия номер два подолгу отсутствовали в продаже, а другого ничего и не было. Но все равно предохранялись мы хорошо. Тем не менее все бывает, по опыту знаю – мои сперматозавры почти летучие и очень зло-ядовитые. Но где гарантия, что к ней залетел именно мой посланец, а не какого-нибудь Толика? Нет, я решительно не хотел иметь серьезного будущего с этой неокрепшей духом ундиной, тем более не хотел плодить безотцовщину.

Котек привела ко мне домой молодого парня – гинеколога. По странному стечению обстоятельств – тоже Толика. А может, ничего тут и не было странного, может, как раз того самого Толика?

«Попробуем обойтись без хирургии», – деловито сказал он и сделал укол моей нежной подружке, ввел что-то сосудорасширяющее или, наоборот, сжимающее. Меня мутило от пошлого комплексного обеда, накрытого для предполагаемого любовного пиршества. Он колол и препровождал мою душеньку к моей койке, сам, конечно, оставался в другом помещении. Потом снова колол, потом опять в койку. И так несколько раз. Никогда ничего более позорного в моей жизни не было. Толик снисходительно улыбался, подбадривал: «Тореадор, смелее в бой!» – и, похоже, смотрел на нас обоих как-то сверху вниз – или, может, мне показалось? Из задуманного Толиком ничего не получилось: пришлось решать все обычным образом, официально, конечно.

После этого мы редко виделись с моей ундиной. Все постепенно сходило на нет.

Она сказала, что встречаться со мной не будет. Возникло ощущение, что у нее кто-то появился и она не хотела быть «плохой девчонкой», которая скачет из постели в постель. В общем, дала мне от ворот поворот. Представляю, как злорадствовала вторая Ирина, ее наперсница! А может, и нет. Может, она вообще ревновала юную Котек ко всем мужчинам?

Я старался не особенно огорчаться. «С самого начала было ясно, что нам не быть вместе», – пытался утешать себя. Но за время нашего романа я привязался к девушке. Скучал без нее. Понимал свою вину. Хотел вновь ее увидеть… Часто вспоминал наши объятия и временами сожалел, что мы расстались. По трепетным вибрациям в телефонной трубке я чувствовал, что пока еще небезразличен ей, но увидеться она не желала – «Нет, нет, я занята, да и незачем». Надо было набраться мужества и перевернуть эту страницу жизни. По-видимому, она тоже все для себя решила. Тем не менее еще одну ночь с милой подружкой мне судьба подарила. Странную ночь.

Как-то все-таки удалось уговорить ее подъехать ко мне. Почему она согласилась – непонятно. Возможно, ее тоже тянуло к прошлому. «Хорошо, я приеду, поговорим, нам есть что вспомнить».

Попили чаю, поговорили, мы ведь не чужие. Визит затянулся надолго, до полуночи, и она согласилась, что теперь ей лучше остаться, чем еще час ждать такси и почти столько же добираться домой. «Только чтобы ничего, ни-ни!» – и она строго погрозила мне пальчиком.

Строго-престрого! В итоге я ласкал ее всю ночь, она была почти моей. Мои руки доставали до ее укромных мест, а раскаленный жезл бесчинствовал в долине между двумя восхитительными вершинами ее Эльбруса, добирался и до входа в райские ворота, но проникнуть в вожделенный Эдем ему так и не удалось. Может быть, в тот раз она на самом деле была беременна от Толика, а теперь не хотела повторить прежнюю ошибку – быть с одним, а оказаться беременной от другого. И ей это удалось.

Она сгорала и плавилась в моих объятиях, чаша ее переполнялась и выплескивалась, но она, видимо, твердо решила, что раз есть обязательства, то на этот раз она останется «хорошей девочкой». И никакой любви «на стороне» (я уже был на другой стороне).

Обязательства на то и существуют, чтобы им следовать. Интересно, как назвать то, что было между нами? Если не близость, то что же? Лесбиянки на свидании не всегда используют фаллоимитатор, но это не означает, что в этом случае между ними нет близости. В конце концов, девушка согласилась помочь мне, и я достиг ее губ и языка. Видимо, она посчитала это хорошим компромиссом.

Жизнь не стоит на месте, летом и осенью меня уже кружили новые увлечения, которые заставили надолго забыть о юной нимфе. Надолго, но не навсегда. Пожалуй, я и сейчас вспоминаю о ней с теплотой и нежностью: было бы интересно разыскать ее, узнать о дальнейшей судьбе – но не настолько, чтобы рыдать в подушку по ночам.

Возлюбленный русалки, предавший ее, должен быть наказан забвением и беспробудным сном. Но я пока жив. Так что, может, я ей все-таки не изменил? Ушел, отказался, но не изменил. Возможно, меня судили две Ирины-русалки. Или даже целый объединенный совет водных див. Но, видимо, они все-таки помиловали меня. И не только простили, но и прислали лучшую из лучших, мою Аганиппу в мыслях, мою Ану в жизни. Ана, Ана, похоже, я тебя тоже предал. Живет, живет в моей крови до сих пор страсть к измене.