Вечный колокол

- Потому что это война! И на войне люди гибнут, и кто-то принимает на себя право распоряжаться их жизнями! Вчера на рассвете эти люди убили гонца из Пскова, убили из засады, чтоб забрать у него бумаги. Из такого же самострела, из которого стреляли в тебя. И сделано это было только с одной целью - чтоб ты не донес до людей того, что увидел. А ради того, чтоб ты мог доехать сегодня до князя, я вчера… - Родомил осекся, - извини… мне не следовало этого говорить.

- Да нет, отчего же. Я благодарен тебе.

- Мы делали общее дело. Ты - наверху, я - внизу.

- Я не отказываюсь ехать к князю, - вздохнул Млад, - но я не буду столь уверен в своей правоте, как ты. Я расскажу князю все это так же, как рассказывал тебе. И передам ему твои слова об ополчении.

- Хоть так… - пожал плечами Родомил. - Это лучше, чем ничего… И… пожалуйста, не откладывай. Поезжай сейчас.

Млад кивнул и с улыбкой подумал о том, что Добробой обидится из-за бани.

До Городища он добрался к полудню - верхом и в валенках. Дорогу ему перекрыли еще при проезде через вал.

- Куда? - позевывая, спросил один из двух дружинников, стоявших на страже.

- Я… мне в Городище… - Млад спешился, но валенок застрял в стремени, и он едва не упал.

- Надо думать, в Городище! - рассмеялся стражник. - Что тебе там надо?

Младу совсем не хотелось объяснять, что он едет к князю. Тогда бы его и не пропустили.

- А что, сегодня проезд запрещен? - спросил он, вырвав наконец валенок из стремени.

- Пока нет, но через час-другой закроем.

- Случилось что?

- В Пскове нашего посадника убили. Князь за телом поедет, и с псковским князем говорить. Выезд будет парадный, чтоб толпа глазеть не собиралась - перекроем ворота.

- Как убили? Кто убил? Псковичи? - Млад, как и все новгородцы, уважал Смеяна Тушича и в известие о его смерти верить не хотел.

- Да не похоже. Вчера гонца от него убили, здесь, у нас, а сегодня ночью - его самого. На капище убили, во время праздника, ножом в сердце. В толпе да в темноте и не разобрался никто…

- Можно, я все-таки проеду? - спросил Млад, и стражник ему кивнул.

Да после этого ополчение повернет на Псков! Попробуй сдержать двадцатипятитысячное войско! Псков просто сровняют с землей!

Млад проскакал через посад галопом и спрыгнул с коня перед запертыми воротами княжьего двора. Сначала он растерянно смотрел на высокие дубовые створки - стучать? Привлекать к себе внимание не хотелось, а если он начнет стучать, весь княжий двор прибежит глазеть на него. Млад мялся перед воротами долго, пока наконец не решился взяться за кольцо калитки.

Звук, с которым тяжелое железное кольцо ударило по дубовым бревнам, был глухим и низким, и Млад засомневался: а слышно ли его изнутри? Он постучал еще раз, посильней, но в калитке вдруг раскрылось небольшое окошко.

- Чего надо? - в проеме показался один глаз дружинника.

- Мне… мне надо к князю… - Млад не ожидал, что с ним будут говорить через махонькое отверстие, - от этого неловкость и растерянность только усилились и заранее подобранные слова вылетели из головы.

- Князя нет, - сухо бросил дружинник и захлопнул окошко.

Младу показалось, что створкой тот хотел ударить его по лицу. Он постоял немного, приходя в себя, а потом постучал снова: громче, решительней и дольше. И собирался стучать, пока ему не откроют.

- Ну? - окошко открылось нескоро. - Чего долбишься? Много вас таких ходит, и все - к князю.

- Я волхв, меня зовут Млад Ветров, я сын Мстислава-Вспомощника, и меня прислал главный дознаватель. Мне нужно говорить с князем до его отъезда.

- А грамота главного дознавателя у тебя есть? И что-то по тебе не видно, что ты волхв… - прищурился дружинник.

- Пусть князю доложат обо мне, и он решит - говорить со мной или нет.

- Если я о каждом хитром просителе начну докладывать князю, он только и будет бегать к воротам и обратно. Грамоту давай, тогда и поговорим.

Окошко опять захлопнулось. Млад скрипнул зубами, взялся за кольцо и стукнул им изо всех сил. Дружинник не успел закрыть отверстия на засов и распахнул его снова.

- Какой настырный! Может, ты и вправду от главного дознавателя? - вздохнул страж ворот снисходительно.

- Ты должен помнить меня, - примирительно ответил Млад, - я тот волхв, что не подписал грамоту о смерти Бориса. Когда было гадание сорока волхвов, помнишь?

- А… Да, было дело… Тот тоже был в лисьей шапке…

По очереди стукнули три тяжелых засова калитки, и она распахнулась, едва не свалив Млада с ног, - отойти он не догадался.

- На самом деле, я тебя не обманул, - стражник поставил одну ногу на высокий порог, - князь уехал. С посадницей вместе, еще час назад. Не хотели беспорядков в Городище, да и из Новгорода того и гляди народ сбежится. Так что опоздал ты.

- А догнать не успею? - Млад посмотрел на лед Волхова: может, они еще рядом?

- Куда там! На этой кляче? Ты б видел, какие у них кони! Лучше, чем у гонцов. На тройках уехали, уже, небось, до Шелони добрались. И не пытайся!

Млад подумал, что Родомил бы поехал вдогонку даже «на этой кляче». И, пожалуй, из списка «любых средств» это средство вполне ему подходило.

- Попробую… - пожал он плечами и сел на коня.