Вечный колокол

- Не надо быть богом, чтобы предвидеть такое будущее. Как одно из нескольких. Собственно, об этом я и хочу говорить с князем.

- Ну что ж, я думаю, князь с удовольствием поговорит с тобой. Он действительно думающий мальчик, а ты умеешь общаться с молодыми. Знаешь, он очень страдает из-за смерти Белояра. Белояр в чем-то был его наставником, одним из немногих людей, которым князь доверял. Может быть, тебе стоит подумать о том, чтобы приблизиться к Волоту.

- Нет, извини, - Млад выставил ладонь вперед, - я не ищу дружбы с князьями. Мое дело - хлеб. Ну, еще лен…

- Ладно, ладно… Никто не знает, как сложится жизнь. Даже боги, - доктор улыбнулся. - Давай я все же посмотрю тебя. Удар копытом - не шутка.

- Не надо. Я знаю, доктор Велезар не интересуется ушибами, он лечит серьезные болезни, - подмигнул ему Млад.

- Ну, ушиб ушибу рознь. И потом, я все равно здесь, и мне это вовсе не трудно.

Млад согласился только из вежливости, да и Дана толкала его локтем в бок. Невероятно, но Ширяй не проронил ни слова, пока они говорили с Велезаром Светичем.

У доктора были удивительные руки. Наверное, у него внутри прятались способности волхва-целителя, потому что Млад чувствовал, как его окутывает теплое облако - такое же, какое он ощущал от прикосновений отца. А впрочем, многие врачи, не будучи волхвами, умели прикосновением и словом успокаивать боль и страх, внушать доверие. Доктор же был великим врачом. В этом облаке хотелось раствориться, довериться волшебным рукам, перестать быть собой.

- Ты никогда не думал, что обладаешь способностями волхва? - спросил Млад.

Доктор отнял руки от его плеча, и наваждение исчезло.

- Я думаю, это твое собственное отношение к врачам, - ответил он, - что-то сродни способности брать в руки горящие угли. Учитывая, кто твой знаменитый отец… У тебя с детства складывалось определенное расположение и доверие к тому, кто тебя лечит. У меня нет способностей к волхованию, это подтверждали многие знающие люди. Будучи студентом, я мечтал обладать хотя бы каплей этих способностей и искал их в себе. Но - увы!

Он снова начал мять плечо Млада, словно прислушиваясь к ощущениям в кончиках пальцев, и это тоже было похоже на то, как определял тяжесть и причину болезни отец.

- Ну что я скажу, - наконец вынес решение доктор, - действительно, сильный ушиб. Никаких переломов нет, суставная сумка цела, возможно, растянуты жилы…

- Это я упал на локоть, - пояснил Млад, поражаясь способностям доктора: его пальцы словно просвечивали тело насквозь.

- А, вижу, - Велезар повернул его руку локтем к себе. - Так что - согревающие припарки, и через неделю-другую ты об этом даже не вспомнишь.

Ровно в полночь огромное колесо, охваченное пламенем, покатилось с берега Волхова на лед и положило начало веселью, знаменуя приход нового солнечного года, день рожденья солнца. А Млад смотрел, как оно набирает обороты, как языки огня коротким шлейфом отлетают назад, как оно подпрыгивает на ухабах, но не опрокидывается, и видел другое колесо - светлый лик Хорса, сброшенный с крыши капища. И заснеженная круча казалась ему зеленым валом вокруг детинца, и копоть факелов - черным дымом пожарищ. Наваждение это было столь ясным, столь отчетливым, что Млад перестал слышать звуки вокруг, кроме рева огня и потрескивания факелов.

Резвые студенты с радостными криками бежали вслед за колесом, особенно смелые направляли его движение и не давали упасть.

Огонь, зажженный на двенадцать дней в честь прихода Коляды, принесли с капища Хорса в детинце. И если неугасимый огонь в Перыни зажгла молния, то этот огонь зажигало солнце в день летнего солнцестояния, в день своего наивысшего подъема.

- Младик, - Дана тронула его за руку, - что с тобой? Что-то случилось?

- Нет, ничего, - он тряхнул головой, прогоняя видение. Шум праздника неожиданно ударил в уши: музыканты уже старались вовсю, песня, пока еще неслаженная, постепенно звучала все громче, еще не смолкли радостные крики, появились первые хороводы, и самые ярые плясуны университета, скинув полушубки, заводили народ.

- Тебе надо выпить, - решительно сказала Дана и потянула Млада к бочке с медом. - У меня такое ощущение, что ты еще не проснулся.

- Я проснулся, - ответил он, пожав плечами.

Ночь была ясной и безветренной, высокий огонь костров летел в небо, освещая все вокруг ровным оранжевым светом: расчищенный и утоптанный снег, молодые разгоряченные лица, изваяния богов, снисходительно взирающих на людское веселье.

Вокруг бочки толкались студенты, кружки с медом ходили по рукам, возвращались к виночерпиям и снова уходили в толпу. Студенты сменяли друг друга и, выпив горячего меда, бежали к хороводам.

- Млад Мстиславич! - вдруг окликнули его. - Выпей с нами!

Ребята с третьей ступени.

- Эй! Налейте Млад Мстиславичу!

- Кружку сюда!

- Не хлебай по дороге! Сюда передавай!

- До дна!

Они встали в круг и оттеснили от него Дану.

- С Млад Мстиславичем - до дна!