Вечный (Корейский гамбит) Трилогия

Пьер сбегал с обоими вёдрами к реке, принёс воды, и пока похлёбка доходила, тот что-то лепёшечное мясное готовил, на сковороде яйца пожарил, тратил, пока те не испортились. Хотя чего им будет? У меня в кабине автомобильный холодильник стоит, подключённый к бортовой сети, так что те долго храниться могут. Так вот, тот принёс воды, и мы по очереди приняли душ, освежившись. А то морило серьёзно, липкий пот покрывал кожу. Не привыкло тело ещё к жаре. Ушли за машину и там просто помылись, оба, не обращая внимания на случайных свидетелей. Я надел шорты и майку на голое тело, ремень с пистолетом застегнул на поясе, прогулялся босиком, одежду на речке постирал и повесил сушится на натянутую между машинами верёвку. Машина заправлена, я провёл осмотр, проверил уровень масла, мосты не греются, так что после помывки был готов к ужину. Остальные вокруг тоже всем этим занимались. Эмма через две машины от нашей, искоса поглядывая в мою сторону, готовила и кормила своего мужика. Тому лет сорок на вид, ковбой, судя по шляпе и хромированному револьверу в открытой кобуре, как у ковбоев на Диком Западе. Даже патроны на ремне в ряд блестят. Так как по выпавшему жребию Пьер этой ночью не дежурит на охране, его поставили на дежурство через три дня, то тот стал устраиваться спать рядом со мной. Меня в дежурство не включали, по конвою я был заявлен как врач, причём военно-полевой хирург, что редкость. За время дороги было двое пострадавших, но они обратились к другому врачу, на вид пожилому и опытному. Мне же легче. Я раскатал валик пенки, расстелил спальник, лёг, положив под руку оружие, накрылся им, и вскоре уснул. Пьер зеркально повторил мои действия, тот был снаряжён схоже. Видно, что ему не в первый раз так путешествовать.

Утром после побудки, пока Пьер готовил завтрак, тот жарил омлет, нашёл в моих вещах бутылку со свежим молоком, вчера утром купил перед выездом, взбил, и мы позавтракали, с не успевшим зачерстветь хлебом. Ну и попивая какао с молоком, я ещё два кило сухого купил, наблюдали за странной суетой с другой стороны оборонительного кольца из машин. Там стоял мощный внедорожник «Тойота», у которого на прицепе был автодом второго врача в караване. Похоже что-то случилось и пострадавшие обратились к нему. Мы с ними познакомились, выяснили специальности друг друга. Тот терапевтом был, американец из США, я представился хирургом. Общался тот со мной через губу, смотрел высокомерно, так что особого разговора не получилось. Едва смогли договориться что всех травмированных и получивших ранение тот отправит ко мне, остальное его пациенты. Закончив пить какао, отдал кружку Пьеру, тот начал мыть посуду в ведре, а сам прогулялся к толпе, что собиралась у пострадавшего. Я смог протиснутся вперёд и узнал, что пострадавшего укусила двухвостая гадюка. Её труп лежал рядом, похоже лопатой убили. Яд смертелен, антидота нет, отсасывание не поможет. В общем, легче с ней не встречаться. Именно так было написано в Памятке Переселенца. Врач суетился у тела мужчины, на вид тридцать пять ему, кажется из семьи немцев что ехали в конвое. Ногу тот ему скальпелем вскрыл у ранки и теперь специальным прибором отсасывал кровь. Без интереса на это посмотрев, пострадавшему уже не помочь, время упущено, и покинув зевак, я вернулся к нашей машине.

- Что там? - заканчивая протирать кухонным полотенцем помытую посуду, спросил Пьер, когда я подходил.

- Змея укусила, двухвостая гадюка.

Тот невольно присвистнул, сказав:

- Это смертельный укус.

- Это распространённая ошибка. На самом деле спасти пострадавшего можно было, но сейчас поздно, время упущено. Ты не торопись, похоже конвою задержатся придётся. Тело погибшего нужно будет похоронить, он как раз сейчас отходить должен, да и вода в реке высока. Грузовики-то пройдут, а вот легковушки уже нет.