Вечный кролик

– Нам действительно очень жаль, что Кроличий Совет решил столь безосновательно воспротивиться процессу, – сказал мистер Ллисъ, – но вы должны понимать, что мышление кроликов непохоже на человеческое. Они просто, по-детски подходят к политике, и нам с неохотой пришлось решить, что ради их же блага необходимо что-то изменить, согласны они с этим или нет.

– По-моему, это место больше похоже на тюрьму, – сказал другой журналист, который в автобусе высказывался о Мегакрольчатнике скорее положительно, но, похоже, делал это лишь для того, чтобы его пригласили, – а кролики, как известно, упрямы, и, если на них надавить, могут прибегнуть к «протоколу Багза Банни», то есть начать отвечать на силу силой. Что, если они вообще откажутся переселяться?

– Не откажутся, – сказал Найджел Сметвик, беря микрофон. – Недавний опрос, проведенный АКроПаСК, показывает, что девяносто семь процентов кроликов будут счастливы переехать сюда. Те три процента бунтарей, которых будет невозможно убедить в нашем великодушии, возможно, придется перевоспитать и уверить в том, что их неповиновение отрицательно скажется на взаимоотношениях кроликов и людей. Инициатива по Переселению проводится не из-за лепорифобных настроений, она просто отвечает интересам представителей всех видов. Мы любим кроликов, – прибавил он, – но больше всего мы любим послушных кроликов, живущих в месте, наилучшим образом отвечающем всем их потребностям.

– Нам стоит добавить, – сказал мистер Ллисъ, – что на данный момент с точки зрения закона кролики не считаются людьми, поэтому наш труд нужно по достоинству оценить как невиданную доселе отзывчивость и понимание по отношению к правам животных. Нам бы хотелось, чтобы кролики отметили наши благие намерения и отплатили за них, как того требует вежливость, хотя бы простой благодарностью. По отношению к козам, овцам, курам, уткам, коровам, свиньям, да и к большинству других животных, как нетрудно заметить, никогда не проявлялось и не будет проявлено такой заботы.

Как ни странно, толпа согласно зароптала. Были и другие вопросы, касавшиеся превышения бюджета, и будет ли комплекс расширяться, но Сметвик, Пандора Пандора и мистер Ллисъ давали туманные ответы или умело уходили от них. Наконец кто-то задал вопрос, который задал бы и я, если бы мне разрешили, или будь я храбрее:

– А что насчет сотни тысяч кроликов, законно проживающих за пределами колоний?

Вопрос был с подвохом. Ллисъ и Сметвик переглянулись, а затем передали микрофон Пандоре Пандоре.

– Мегакрольчатник открыт для всех кроликов вне зависимости от их статуса, – сказала она, – и мы совершенно уверены, что все кролики, живущие вне колоний, будут счастливы переселиться сюда, когда они увидят, как здесь чудесно.

– А если они не захотят? – спросил кто-то.

– Если вопросов больше нет, – сказала Пандора Пандора, – пожалуйста, вы можете свободно перемещаться по комплексу и задавать любые вопросы. Ланч начнется в час дня во Дворце Творческой Радости.

Группа стала расходиться, и я повернулся, чтобы уйти, но Куницын заметил меня и подошел.

– Здравствуй, Нокс, – сказал он. – Что ты обо всем этом думаешь?

– Впечатляет, сэр, – ответил я. Куницам, как и лисам, перечить не стоило.

– Кроликам понравится?

– Однозначно.

– И это поспособствует их счастью и продуктивному труду?

– Надеюсь, что так.

– Хорошо. Слушай, ты не заметил ничего странного в Безухом сегодня утром?

Я почувствовал, как мое сердце забилось сильнее, и поборол в себе желание почесать нос или отвести взгляд.

– Вы это о чем?

– Странный он. Другой. Как будто… рассеянный. Я подошел поговорить с ним о деле, которое мы вчера обсуждали, и он меня как будто бы даже не узнал.

– Я его знаю меньше месяца, – сказал я, – и сейчас он мне так же неприятен, как и в нашу первую встречу.

Куницын хмыкнул, затем поблагодарил меня и отошел. Я тоже быстро смылся на случай, если кто-нибудь еще захочет задать мне вопросы.

Я забрел во Дворец Творческой Радости, который на самом деле представлял собой один из заводов, где вскоре кролики должны были начать собирать вакуумные пылесосы, микроволновки, кухонное оборудование и автомобильные двигатели. Таких зданий было четыре, все они огромные, и в тот момент подрядчики из Крольтруда были заняты установкой передвижных конвейерных лент. Я всюду видел камеры видеонаблюдения и знал, что одно лишь это заставило бы кроликов отказаться от переселения. В колониях не было ни единой камеры. Кролики терпеть не могли, когда за ними наблюдали. Я вдруг остро почувствовал, что, несмотря на все планирование, вложенные деньги и усилия, ни один кролик никогда сюда не переселится. По крайней мере, добровольно.