Вечный мент или Светоч справедливости

По округе вдруг разлилось сияние – такое яркое, что пришлось закрыть глаза. Силуэты деревьев выпрыгнули из мрака, и мы оказались посреди светлого дня. Хохот и вопли разом стихли. А в белых небесах замелькали быстрые черные тени. Я успел разглядеть летящих над нашими головами обнаженную женщину на метле и старуху верхом на толстом борове. Животное под ней визжало и брыкалось, но ведьма крепко держала хряка за уши. От увиденного я остановился и раззявил рот.

– Не тормози! – бес каким-то чудом оказался сзади и сильно толкнул меня в спину. – Сваливаем немедленно. Эти шутить не станут. Забирайся ко мне на спину.

– На спину?! – поразился я.

– Некогда объяснять. Быстрее.

Подумав о том, что последний раз участвовал в «конных боях» во втором классе школы, я влез на спину беса.

– Держись крепче!

Я взялся за костлявые плечи, чувствуя себя крайне неловко. Кухериал прыгнул, и с ходу взвился выше деревьев. От неожиданности я едва не сверзился вниз. Только чудом удержался. Дыхание перехватило – высотища-то какая! Бес едва коснулся копытами верхушки ели и взлетел еще выше, до самых облаков. Я почувствовал пронизывающий холод и сырость.

Набирая скорость, Кухериал беспрестанно крутил головой – высматривал что-то внизу. Наконец, удовлетворенно кивнул, сделал крутой вираж и пошел на посадку.

Посреди буйной лесной растительности выделялась небольшая проплешина. На эту самую лысину и вознамерился приземлиться искуситель. Мы снижались как-то слишком уж стремительно, от свиста в ушах я едва не оглох. Заметил, что посреди полянки стоит покосившийся крестик одинокой могилки. Когда до земли оставалось всего ничего, крестик вдруг сместился в сторону и под ним обнаружился замаскированный священнослужитель. Вскинув ствол, он тут же спустил курок. Громыхнуло. Бес затормозил так резко, что я почти сделал кувырок через рогатую голову. Затем рогатый летун заложил петлю вокруг пары древесных стволов – такие фигуры высшего пилотажа не снились и асам – и стремительной ракетой умчался обратно в небеса.

– Что это было? – запинаясь от волнения, пробормотал я.

– Ловушка, – коротко ответил Кухериал. – Спасибо, что сломал мне ключицы!

Я цеплялся за плечи беса мертвой хваткой, как альпинист за страховочный трос. Даже если бы я почувствовал, как под пальцами трещат кости, то и тогда я ни за что не разжал бы рук.

– Ладно, шучу, – буркнул Кухериал. – Мои ключицы сломать не так-то просто. Но ты все же поосторожнее, Васисуалий. Нам еще много всего предстоит совместно сделать. Но каковы стервецы! – вернулся он к теме священников. – Видал, что выдумали. Среди нас таких, кто может летать далеко, не так уж и много. Вот они и соорудили быстренько могилку. Эдакое темное местечко, где падшие могут укрыться от преследователей. И как только я мог на такое купиться?

Где-то неподалеку вдруг снова прогремело несколько выстрелов, затем послышался дикий свист, режущий барабанные перепонки, и через мгновение смолк.

– Ты бы знал, что это за звери, – поделился Кухериал и добавил рокочущим басом: – Ковровые бомбометания, танковые клинья, рокетланчеры, на худой конец, огнемётами в клещи брать…

– О чем это ты? – не понял я.

– Это я Артемия Посадского цитирую. Зверь каких мало. Хорошо, что возможностей у них пока маловато. Они себе «Селезень» на вооружение взяли. Знаешь такую машинку?

– Знаю, конечно, – в оружии я всегда разбирался хорошо, – неплохая штучка, только толку от «Селезня»? Один раз пальнешь – так грохот на всю округу стоит.

– Это потому, что тебе шум не нужен. А им как раз гром небесный подавай на наши головы. Любят свои акции обставлять с помпой. А стреляют, знаешь, чем?

– Серебряными пулями, – предположил я.

– Такой большой, а в сказки веришь, – укорил меня Кухериал. – Монетами они лупят юбилейными. Двухцветкой.

– Как это?

– Сами патроны делают. На пыжах контейнеры, в контейнерах вместо дроби или картечи монеты.

– А в чем смысл?

– Так только монеты на наших и действуют. Если насквозь пройдут – это еще ничего, а если в теле засядет хоть одна – пиши пропало. Отравит организм, и подохнешь через пару часов в жутких мучениях.

– Так вас монетами можно взять?! – я поцокал языком, скривился. – Спасибо, что рассказал.

Бес смекнул, что сболтнул лишнее, выругался на латыни.

– Сплав особенный? – поинтересовался я. – Да, ладно, говори уже, раз начал. Не бойся. Не буду я тебя убивать.

– Ну да, сплав, – с явной неохотой проговорил Кухериал, отпираться было поздно, – думаешь, простой медно-никель?! Как бы ни так. Епархия с монетным двором договорилась. Ясное дело, все это происки святых. Вот и льют теперь двухцветку на нашу погибель, чтобы в ружья, значит, ее заканапачивать и палить почем зря…

Сзади послышались громкие выстрелы и вой – такой тоскливый, что пробирало до печенок.

– Все, теперь точно прилетели. – Бес свечой рухнул вниз, заложил резвый вираж. Я успел разглядеть в темноте покосившиеся кресты, могильные плиты и даже парочку аккуратных склепиков.

Мы приземлились.

– Чего расселся, слазь! – Проворчал Кухериал. – Спина не железная. Только зубы. – Скрипнул ими, демонстрируя, что говорит правду.