Вечный мент или Светоч справедливости

– Что я в тебе люблю, Васисуалий, так это твое специфическое чувство юмора, – бес мелко захихикал. – Между прочим, у царя Петра тоже было специфическое чувство юмора. Некоторые из попавшихся ему на глаза, но для дела непригодные, отправлялись на тот свет незамедлительно. Другие по решению суда. Казней было две разновидности – обычная и квалифицированная. Вторая для тех, кому суждено было помучиться. Пытки в официальном порядке вообще не так давно отменили. А в неофициальном порядке и по сию пору далеко не все отказались. Порой попадется эдакому человеку у власти правильный бес искуситель, и запытает он десяток – других подследственных, к ужасу подчиненных и собственному удовольствию. А что ты хочешь, власть над людьми развращает. Но не будем отвлекаться…

В общем, вывести Андрея в первые государственные мужи для святых было несложно, но к тому времени они уже порядком поумнели. Знали, чем больше Светоч на виду, тем большей опасности подвергается. Времена стремительно менялись, и не сказать, чтобы в лучшую сторону, Петр первый корежил Россию по своему и люциферову усмотрению. Нрав его тоже постепенно менялся к жестокой свирепости. Территории страны прирастали за счет Северной войны и экспансии на Запад, а население наоборот стремительно таяло. К концу правления Петра оно сократилось на четверть. Славное было время, что и говорит. Быть у Петра на виду становилось все опаснее. И в петровскую эпоху Андрей оказался на должности помощника при генерал-полицмейстере Санкт-Петербурга. Он и до этого рвался бороться с преступностью. Даже подал прошение о вступлении в губернскую канцелярию, которая осуществляла охрану общественного порядка и поиск преступников, но святые вовремя заметили, что у их протеже от обилия покушений и убийств уже натурально начался сдвиг по фазе, и решили дать ему небольшой перерыв. Чтобы в себя пришел. Лет эдак на сто – сто пятьдесят. И правильно сделали. Контролировать буйнопомешанного куда как сложнее. Это я тебе как истинный знаток этого самого дела говорю.

– Ты на кого намекаешь, морда?! – возмутился я.

– Что ты, Васисуалий?! – всплеснул ладошками Кухериал. – Ты – золото, а не человек. С твоим умственным здоровьем и великой разумностью тебе не киллером надо было быть, а бухгалтером в крупной фирме в эпоху перемен. Нет, речь не о тебе. Приходилось мне бесовать у одного откровенного психа. Так к концу его земного бытия мы с ангелом сами порядком рехнулись. Я даже заговариваться стал.

– А сейчас?

– Что сейчас? – не понял бес.

– Сейчас не заговариваешься?

– Сейчас нет. Хотя с тобой, Васисуалий, настолько сблизился, что порой мне кажется, будто я говорю много лишнего.

– Это ничего, – сказал я. – Твоя разговорчивость только на пользу. Никакая информация не бывает лишней.

– Бухгалтер, натуральный бухгалтер, – умилился Кухериал. – Так тебе интересно, что дальше было?

– Само собой.

– Царь Петр с детства был обижен богом. Уродился он маленького роста, хромой и горбатый.

– Погоди-ка, – возмутился я. – Ты о Петре первом?

– Ну да. О нем самом. Великом реформаторе и провозглашенном антихристе, за то, что каменные церкви разбирал, чтобы Петербург строить.

– Это Петр первый был хромой и горбатый? Ты что-то путаешь…

– Послушай, Васисуалий. Хочу тебе напомнить, ты обещал не перебивать. Что касается Петра, то он был именно таким, как я его описываю. Историю пишут летописцы. А они суть люди подневольные. Вот и написали то, что положено. А не то, как на самом деле было. Ну, где ты видел, Васисуалий, в ту эпоху людей в два с лишним метров роста, скажи на милость?! А у Петра помимо проблем с ростом еще и серьезные гормональные сложности наблюдались. Борода у него, ad exemplum, так и не выросла. Только жиденькие усики под носом. В те времена отсутствие бороды, тем паче у царя, считалось позором. Вот он и решил всем бороды брить, чтобы ни один подданный от царя не отличался и не смел его позорить.

– Ничего себе, – пробормотал я.

– Вот тебе и ничего себе… Век живи – век учись.